– Маньяк? Что за чушь? Кому мы нужны? – мужчина небрежно отмахивается.
Делаю глубокий вдох, чувствуя, как неприятный ком в горле постепенно рассасывается.
– Так, ладно. Давайте осмотримся? – с усилием поднимаюсь, поправляя резиновые тапочки. Направляюсь к двери.
Она и правда странная. Холодный металл, покрытый белой краской, глухая и тяжёлая. Рядом, в стене, расположен прямоугольный шершавый пластик, над ним горит едва заметная красная лампочка.
Виктор подходит сзади. Чувствую неприятный, кислый, густой запах пота и сигарет. Он слегка пинает дверь, затем несколько раз стучит по ней дубовым кулаком, прислушиваясь.
– Авиационный алюминий. Герметичная. Вот, видите круговую рукоятку? Она разблокирует замки.? – небрежно указывает пальцем, затем разворачивается к комнате и кивает в противоположный конец. – Там такая же. Двери с двух сторон.
Мы с Мариной переводим взгляды. Действительно, на дальней стене – точь-в-точь такая же дверь.
Виктор обходит меня, прищуривается и внимательно всматривается в прямоугольный шершавый пластик в стене.
– А это, мать его, сканер для ключ-карты. Если приложить её, рукоятка становится активной. Помещение открывается снаружи и изнутри, но без карты с нашей стороны его не открыть, – Виктор бьёт ладонью по стене и сплёвывает на пол.
Марина, услышав это, бросается к двери и начинает колотить по ней, не жалея рук.
– Откройте! Вы слышите?! Кто-нибудь! – вопит она, не прекращая молотить по глухому металлу.
Ответа нет. Тишина.
– Угомонись ты! – раздражённо шипит Виктор, бросая косой взгляд.
Понимая, что это бесполезно, отступает от двери и глубоко вдыхает.
– Если нас всё же похитили, то зачем? За нами следят? – под конец её речь дрогнула, и Марина резко обернулась, устремляя взгляд по комнате. Застывает, будто видит что-то.
Я прочищаю горло, привлекая её внимание и выдёргиваю из ступора. Она поворачивается и смотрит на меня. В серых глазах мелькает страх. Затем неспешно осматриваю потолок и углы.
Догадка Марины оказывается верной.
В углах, утопленные в затемнённые ниши, за стеклом виднеются объективы камер. Рядом с каждой мигает красная лампочка, безмолвно подтверждая, что за нами действительно наблюдают.
Меня охватывает неприятное чувство, словно я оказался в клетке под пристальным взглядом невидимого хозяина. Каждое движение, каждое слово, возможно, даже дыхание – фиксируется кем-то там, за этими объективами.
Медленно прислоняюсь спиной к холодной стене и, как подкошенный, сползаю на пол.
Сердце колотится быстрее, пульс гулко отдаётся в висках, дыхание сбивается. В груди нарастает удушающее ощущение беспомощности, стены сдавливаю, сжимая пространство.
Страх неспешной, но уверенной поступью подкрадывается ко мне, как хищный зверь, готовый напасть на добычу.
Я изо всех сил стараюсь отогнать панику, но она уже чувствует свою силу – тянет к горлу ледяные пальцы. Касается кожи, готовится сжать тиски.
Нет! – одёргиваю себя.
Сейчас нельзя поддаваться.
Сейчас паника – мой враг.
Стискиваю зубы и пытаюсь взять себя в руки.
Виктор, заметив, как девушка оглядывает углы, ещё раз обводит помещение оценивающим взглядом. Затем молча направляется к ближайшей камере, прищуривается, словно пытается разглядеть что-то за стеклом, обречённо выдыхает и с силой бьёт кулаком по стене.
Марина со слезами на глазах вскрикивает от неожиданного приглушенного грохота.
Мужчина дышит с трудом и произносит:
