Непревзойдённого сняли с соревнований и больше его уже никто не видел.
Мой поезд пришёл на конечную станцию. На платформе было немноголюдно. Горная местность, с подступающими прямо к путям вековыми соснами, выглядела угрюмо.
На платформе меня уже встречали.
– Я Анна, – представилась я, пожав руку встречающему меня шофёру.
– Так это вы приехали, к нашему калеке? – прищурив глаз, спросил шофер.
Был он мужчиной пожилым, в старом, потёртом пиджаке и забавной, бывшей модной, наверное, лет двадцать назад фуражке.
– Почему к калеке? – переспросила я.
– Ну так мы его называем… – отозвался шофер, беря мою сумку и неся её в машину. – Калека и есть. С ногами у него беда, с кресла не встаёт, а уж с головой совсем плохо… Такие небылицы рассказывает.
– А вы знаете, что он в прошлом великий чемпион? – продолжала расспрашивать я.
– Говорил он что-то об этом, только странный он старик… Мы считаем, из ума он совсем выжил…
– Как так старик?! – удивилась я. – Десять лет назад он ещё выступал, был чемпионом, как он может быть стариком?
– А вот сейчас приедем, и посмотрите на него, какой он теперь… – ответил шофер.
Я села в машину. Извилистая дорога повела нас через густой лес вверх на гору. Шофер принялся рассказывать мне о том, кого теперь называли Калекой.
Появился он у них лет пять назад. Никто не помнил уже, кто его привёз и оплатил его пребывание.
– Помниться, когда его доставили, шёл дождь. Знаете, мелкий такой, надоедливый и холодный, – вспоминал по моей просьбе прошлое шофер. – Помню, когда мы открыли ворота, к нам въехал закрытый серый фургон. Калеку сразу привезли на коляске. Ну мы не удивились. Бывают у нас среди пациентов и неходячие, но тут, когда мы потом глянули на его ноги… Боже ж ты мой! Такого я точно никогда не видел. Всё, что ниже колен – одно сплошное увечье. Как ему ещё не отрезали их… Но это ещё ладно. Калека наш и на голову оказался больной.
– Как это? – удивилась я.
– Так болтает какую-то ерунду. Ничего не понятно, даже слов не расслышишь. Бубнит постоянно что-то себе под нос, мы уже привыкли.
– А вы пробовали с ним разговаривать? Что он рассказывал вам о себе?
– Ой, да куда там с ним говорить, – махнул рукой мой новый знакомый. – Видно славно его в своё время помучили, ведёт он себя теперь странно, да если и говорит, то плетёт всякую чушь…
– А вы знаете, что он был когда-то знаменит? – не унималась я, возмущаясь таким словам о человеке, который был моим кумиром.
– Кто? – удивился шофер. – Калека? Знаете, нам не принято интересоваться пациентами. Может этот старик и был известен, да мне какое дело до этого. Да и когда это было…
Опять я удивилась тому, что шофер говорит о том, что Непревзойдённый старик.
– Недавно это было, – буркнула я и стала смотреть в окно.
Мы приближались. Лес вокруг стал гуще, и всё вокруг теперь было пропитано низким туманом.
– Мрачные тут у вас места, – заметила я.
– Да мы уж привыкли, – отозвался шофер. – Сыро здесь и тихо, зато никого. Да и пациентам некуда деться. Так следить за ними легче, а то, знаете ли, некоторые норовят убежать.
– И Непревзойдённый пытался? – спросила я.
– Кто? Калека? Да куда ему, – рассмеялся шофер. – Никогда не пытался. У него ж ног, считай, нет. Да и, похоже, не к кому ему бежать.
Мы подъехали к высокой металлической ограде. Нам открыли железные ворота, за ними была большая территория с клумбами и извилистыми дорожками среди деревьев старинного сада. Было сыро.
