Наконец, мы прибыли на первый этаж. Я бочком протиснулась, соседка мне заметила, что первым должен выходить ребенок. Да, ребенок! А не вот это вот исчадие ада и «трепатель» нервов! Это я сказала про себя, а вслух добавила, что ночью мальчик очень громко стучит прямо у меня над головой. Родители сделал вид, что ничего не слышали.
Мы с Артемом распрощались во дворе. Он пошел искать магазин с зарядками, а я побежала в университет, без проекта, не чувствуя ног под собой. Мне вспомнился мой любимый отец, стоящий с ремнем в руках. Он всегда воспитывал меня, никогда не допуская отвратительного поведения, например, такого, которое позволяли моему малолетнему соседу!
Я вбежала на маленькую площадь перед университетом. Группки студентов на улице подтверждали мое опоздание. Занятия закончились. Я вяло поздоровалась с парочкой знакомых студентов. Под мышками у них были свёрнутые листы ватмана, вероятно, с проектом. Я попросила один такой свёрток: а, ну-как, прокатит? Один сердобольный студент откликнулся и отдал мне свой. Даже не стирая фамилию исполнителя, я ринулась по ступеням в прохладное здание. Вслед мне недовольно кричал мой сердобольный студент: автограф хоть поменяй на свой! Но времени не было.
Я влетела в аудиторию. На кафедре сидела наша кураторша и заполняла большой журнал. Поверх очков на меня уставились ее большие красивые глаза. Опять опаздываем? Я кивнула и воззрилась в окно. В нем виднелся мой дом. Говорю же, я специально выбирала учебное заведение так, чтобы не связываться с транспортом, долгими стояниями в пробках и прочими неудобствами. Кураторша постучала ручкой по столу, привлекая мое внимание.
– Хорошо, что ты зашла, Маша! Я давно хотела поинтересоваться, чувствуешь ли ты, вообще, хоть какое-то желание изучать архитектуру?
Я молчала и разглядывала свой дом. На улице был жуткий ветер с порывами. Деревья качались, ветки с молоденькими листочками выплясывали дикий танец. Мой дом тоже качался! Я же не сумасшедшая! Я чётко видела, что дом отклоняется то в одну, то в другую сторону от воображаемой линии, перпендикулярной горизонту.
Кураторша тем временем растянула мой ватман и приложила к столу. Слева внизу была ровными печатными буквами выписана фамилия того студента, что по глупости одолжил мне свой проект. Кураторша быстро просмотрела чертеж и свернула его.
– Возможно, этой работой ты заткнула мне рот, образно говоря, на некоторое время. Хороший проект, правда, думаю, что я его уже где-то видела…
Кураторша нахмурила лоб, но у нее было столько бумажной работы, что ей было не до меня. И мне, кстати, было совершено не до нее! Мой дом качался от ветра! Я пригляделась. Показалось? Да… Наверное, вроде, все в порядке. Но паника так медленно выходила из моего разума, что я ощущала, как мое сердце колотится.
Я забрала проект и вышла из аудитории. В узком коридоре никого не было. Выкрашенные в темный болотный цвет стены превращали мою дорогу к выходу в какой-то подземный лаз. Я прибавила шаг и почти побежала. Это точно паническая атака! Нужно рассказать Рите!
Я уже давно фиксирую какие-либо непонятные душевные свои процессы и рассказываю о них Рите. Она сама просила. Подозреваю, что я объект ее изучения или, на крайний случай, будущий живой пример в дипломной работе. Ну, да ладно. Просила про панические атаки, Рита? Получай.
Мы с Ритой и с Артёмкой, не вылезающим из телефона, сидим в кафе возле наших с ней университетов. Естественно, Рита хвастается удачным окончанием сессии, я, кстати, тоже не отстаю. Припоминается студент с красным лицом, отнимающий у меня ватман минут пять назад.
