С внешней стороны в представленных точках зрения есть доля истины: первые профессора Московского университета приглашались из Германии, где до конца XVIII века господствовала вольфианская школа. Преподавание велось в основном на латинском языке. Но общая оценка истории русской философии со стороны рассмотренных концепций, начало ее становления и периодизация уже устарели и не могут быть признаны адекватными. Чтобы ответить на вопрос о времени возникновения и характере русской философии, необходимо шире взглянуть на ее предмет и метод. Авторы же рассмотренных концепций стремились не столько к объективному анализу прошлого русской мысли, сколько пытались подвести историческую базу под собственное видение. Так, например, представители академической и университетской философии почти не обращались к истории древнерусской духовности. А ведь еще Н. Чернышевский говорил, что «…можно не знать тысячи наук и все-таки быть образованным человеком, но не любить историю может только человек, совершенно не развитый умственно».
Однако еще долгое время исследователи не могли осознать русскую философию как особый феномен, уникальное явление, ускользавшее от слишком прямолинейных сравнений с западной схоластической, возрожденческой или новоевропейской философией. Между тем уже в 1839 году вышла книга архимандрита Гавриила (в миру В.Н. Воскресенского, 1795–1868), где он впервые в отечественной историографии попытался начать отсчет истории русской философии не с XVIII, а с XI–XII веков. Им была высказана здравая мысль: «Каждый народ имеет свой особенный характер, отличающий его от других народов, и свою философию, более или менее наукообразную или, по крайней мере, рассеянную в преданиях, повестях, нравоучениях, стихотворениях и религии». Уже он отметил практический характер древнерусской мудрости, ее тяготение к художественному выражению идей, к живому образному слову. Тем не менее специальных исследований по древнерусской философии не было до конца XIX века.
В 1891 году одна из самых первых исследователей древнерусского наследия Мария Владимировна Безобразова (1857–1914) обратилась к современникам с призывом «внести в общую сокровищницу работу наших предков», однако и тогда на него никто фактически не откликнулся. Это связано не только с историческим и духовным невежеством, но и с пустившим глубокие корни европоцентризмом, возобладавшим в отечественной науке. В связи с этим можно констатировать, что дело заключается не в отсутствии философских идей и концепций в рамках русской культуры, а в отсутствии достаточно эффективной методологии их выявления и анализа. М.В. Безобразова «отцом русской философии» называла Иоанна экзарха Болгарского, полагая, что его переводы византийских сочинений способствовали созданию славянской философской терминологии.
Противоположную Шпету точку зрения в отношении русской философии и ее истории занял также В.В. Зеньковский. В своей двухтомной «Истории русской философии» он пытался реконструировать историю отечественной мысли через «схему секуляризации», что позволило включить в нее то, что ранее выпадало из поля зрения исследователей, прежде всего обширный пласт культурно-религиозной проблематики. «У философии, – считает Зеньковский, – не один, а несколько корней… Философия есть там, где есть искание единства духовной жизни на путях ее рационализации
