Генезис и развитие метафизической мысли в России - страница 3

». Вместе с тем он полагал, что самостоятельное творчество в области философии, его начатки в России можно обнаружить лишь со второй половины XVIII века[3].

Между тем Михаил Александрович Маслин (р. в 1947) указывает, что существует «разрыв между реальным существованием русской философской мысли, восходящей ко времени Крещения Руси, и ее осмыслением», что привело к ряду предубеждений относительно начала русской философии, которые разделял даже В.В. Зеньковский. «В настоящее время, – делает вывод М.А. Маслин, – включение периода XI–XVII веков в общий контекст развития отечественной мысли является обязательным элементом научного истолкования русской философии, претендующего на полноту, объективность и целостность. Иные точки зрения, ограничивающие ее бытие последними двумя столетиями или ведущие разговор о существовании русской философии со времен славянофильско-западнических дискуссий, следует считать вышедшими из научного употребления. Рецидивы их периодического появления в современной литературе являются результатами субъективистских установок, формирующихся до начала научного исследования»[4].

Согласно В.Ф. Эрну, в изучении русской философии существуют трудности двоякого рода: общественно-психологические и философско-методологические. Первые трудности сформированы следующими обстоятельствами:

Алексей Иванович Введенский

Эрнест Леопольдович Радлов

Густав Густавович Шпет

Мария Владимировна Безобразова

Русская мысль, по его мнению, «существенно оригинальна», так как «трем основным чертам новой европейской философии: рационализму, меонизму, имперсонализму – восточнохристианское умозрение противополагает логизм, онтологизм и существенный всесторонний персонализм». Исходя из этого Эрн приходит к спорному выводу, что «неоригинальные направления русской мысли (материализм, позитивизм, теперь неокантианство), будучи страстными отголосками западноевропейских философских настроений, каким-то роком обречены на фатальное бесплодие и невозможность чего-нибудь творчески порождать. Русская мысль бессильна творить в меонической атмосфере западноевропейского рационализма…»[5].

С этими суждениями, конечно, не все были согласны, и прежде всего С.Л. Франк, вступивший с Эрном в полемику. Но попытаемся далее осветить то, что Эрн называл философско-методологическими трудностями восприятия и изучения отечественной мысли.

Определение философии, наиболее часто встречающееся в учебной литературе, квалифицирующее ее как науку особого рода об общих законах бытия и мышления, является весьма упрощенным. Оно препятствует пониманию качественного своеобразия русской философии. Философия может стремиться конституировать себя по подобию науки. Это одна из распространенных в современном мире тенденций, проявляющая себя, в частности, в позитивизме. Но превращение философии в науку означает не ее торжество, а потерю своей специфики, своего предмета. Уже в античной философии мы видим различные школы и типы философствования. Сократ, например, не писал никаких сочинений, вся его философия представлена в остроумных диалогах и в том, что можно назвать практической моралью. Платон выражал свои мысли в диалогах, равно принадлежащих античной философии и литературе. Аристотель же тяготел к энциклопедизму и формально-логическому изложению своих идей. Подобное размежевание и вместе с тем взаимное дополнение различных типов философствования характерно для всей европейской и мировой философии. В современной философии это, с одной стороны, различного рода позитивизмы, а с другой – экзистенциализм, выражающий себя в литературной форме. Разнообразие философских стилей обнаруживается и в русской философии, где, однако, преобладал метод художественно-образного философствования, а не аристотелевская традиция понятийно-аналитического мышления. В средние века философия также понималась не только как отвлеченное теоретизирование, но и как практическая мораль. Начиная с «философии пустыни», творчества восточнохристианских отшельников, «