В конверте лежала фотография Эренбурга, его визитка с номерами рабочего и домашнего телефонов и несколько листов компьютерных распечаток, – очевидно, статьи Эренбурга или об Эренбурге. Судя по фотографии, журналисту было лет сорок, не красавец: толстый, длинные, до плеч, жидкие волосики, все лицо в мелких шрамах то ли от оспы, то ли от юношеских угрей, близко посаженные глаза, тонкие губы, широкий рот и слишком мясистый нос. Неудивительно, что он работает на радио. На телевидение его, будь он хоть трижды гениальным репортером, не взяли бы ни за что.
– Костя по паспорту немец, – добавила Лидочка. – Но вообще-то он русский, его родители эмигрировали в Германию, когда Костя был маленьким. На «Свободе» он с восемьдесят пятого, а в Москве – в этом году будет десять лет. Журналист Костя просто ужасно талантливый, у него нюх какой-то на сенсации, его репортажи, – она понизила голос до шепота, – имеют та-а-акой рейтинг! Его на Би-би-си звали и на Си-эн-эн – редактором новостей, он не пошел…
– Понятно, – кивнул Николай, – он талантлив, но не тщеславен, а в остальном? характер?.. Мог он, например, повздорить с незнакомым человеком прямо на улице – так, чтобы до драки?
– Да ради бога! И с незнакомым, и со знакомым. – Когда выпьет, с ним вообще лучше не заводиться.
– То есть он пьет.
– Ну не так чтобы пьяница-алкоголик, но выпивает, говорит, что это лекарство от бессонницы и от творческих кризисов.
– Хорошо, а вот тридцать первого июля не знаете чем он занимался, с кем встречался, во сколько ушел с работы, с кем ушел, куда?..
– Ну… – Лидочка смешно наморщила носик, вспоминая. – Днем его не было. Утром тоже не было… Точно, он забежал около шести вечера.
– Значит, он на работе с восьми до пяти не сидит?
– Какой там! Он вообще иногда неделями не появляется, а его пассии целыми днями обрывают телефон. Сколько раз ему говорили: не давай рабочий телефон кому попало, а он продолжает. Говорит, что, когда он работает, его нельзя отрывать, поэтому номер мобильного держит в секрете.
– Он пользуется бешеной популярностью у женщин? – недоверчиво поинтересовался Николай, еще раз взглянув на фотографию.
– Женщины любят ушами. – Лидочка вдруг погрустнела. Очевидно, и она когда-то таяла от чар Эренбурга, отметил про себя Николай. Во всяком случае, говорила она с явным знанием дела. Но что самое интересное, без какой-либо обиды или осуждения.
– И что, дамы из-за него не дрались? Ему самому глаза не выцарапывали?
– Не-а, – снова улыбнулась секретарша, – я же говорю, он профессионал.
– Ладно, – удовлетворился Николай, – значит, он забежал часов в шесть и?..
– Взял какие-то бумаги, сказал, что через пару дней закончит и материал будет просто бомба, спросил, кто ему звонил, и испарился.
– А кто ему звонил?
– Сейчас, у меня, кажется, сохранился тот листок… – Лидочка порылась в ящике стола и протянула Николаю список:
«Наташа – передать, что звонила
Александра – созвониться и перенести встречу на воскресенье
Ирина —
Кира – как договорились
Анна Львовна – перезвонить!
Тамара —
Лера —
Ирина – перезвонит завтра в 9 утра
Альбина – сегодня ничего не получится
Ирина – перезвонит завтра, но в 10».
Рядом с Анной Львовной и Альбиной стояли жирные черные точки.
– Это что означает? – поинтересовался Николай.
– Это Костя. У него привычка такая, помечать важное. Короче, остальных он просто проигнорировал или отложил на потом, а Анне Львовне и Альбине, наверное, собирался перезвонить.
