– Твои собственные выделения, Гензель. Ты ведь… кхм… Ну…
Действительно, об этом-то он и не подумал. Слив в камере, который он ежедневно использовал для очистки организма.
– Я понял, – буркнул он. – Как будто у меня есть выбор!
– Особые рецепторы чувствуют химический состав всех жидкостей, что выходят из твоего тела. Ведьме не надо проверять тебя. Она и так знает, как ты себя чувствуешь.
– Ага. Понял. И, значит, она думает, что пришло время ужина? А я буду на нем главным блюдом?
Гретель отвела взгляд. И Гензель вдруг почувствовал, что его собственное беспокойство вовсе не так сильно, как ему казалось. Он совсем не думал о том, как ощущает это Гретель.
– Да, – тихо сказала его сестра. – Она думает, что ты уже… достаточно вкусный. Поэтому я пришла. Нам надо потянуть время. Хотя бы недельку. Я тогда обязательно что-нибудь придумаю, братец!
– Ну и как же мы потянем? – спросил он невесело. – Если ты сама говоришь, что мое тело и так меня выдает?
– Тело – это механизм, братец. – Гретель хитро улыбнулась ему. – А любой механизм можно обмануть. Этому и учит геномагия – как обманывать механизмы наших тел. Защитные, репродуктивные или прочие…
Это ему не понравилось. Механизмы… Тело – оно и есть тело. Руки, ноги, голова… Какие тут еще механизмы?
– Ну и кого ты собралась обманывать?
– Его. – Гретель ткнула пальцем в обвисший складчатый потолок. – Он большой, но иногда очень глупый. Я уже начала это понимать. Можно обмануть что угодно, если понять, как оно работает и из чего состоит. Я много училась… Иногда я почти понимаю. На, держи.
Она сунула ему что-то. Он ощутил на ладони несколько твердых горошин. С опаской взглянул на них – как есть горошины, только не зеленые, а бледно-синие. И еще твердые, а не упругие. Наверно, он выглядел глупо, бестолково пялясь на них.
– Что это?
– Волшебные бобы, – сказала она серьезно.
Он уставился на Гретель, не зная, как на это отреагировать. Историю про волшебные бобы знал любой ребенок в Шлараффенланде. Но ведь это… просто история, так ведь?
– Волшебные? – настороженно уточнил он.
– Генно-модифицированные. Если их посадить, стебли вырастут до небес! Специальные изменения в метаболизме, модифицированный фотосинтез, увеличенная скорость деления клеток… Они будут расти до тех пор, пока не пройдут сквозь облака и не упрутся в небесные чертоги альвов…
Гензель фыркнул.
– Только не говори мне, что по ним я поднимусь к альвам! Что еще за глупости? Да альвы меня живьем, может, разорвут! Им и принц крови – словно козопас… А куда мне эти бобы сажать прикажешь, тут и горстки земли нет!
Гретель тихонько засмеялась, мелодично, словно колокольчик зазвенел:
– Какой ты доверчивый, братец Гензель! Все еще веришь в детские небылицы!
Гензель надулся было, но быстро сообразил, что обижаться – это по-детски. К тому же сам виноват, дубовая голова, Гретель его ловко поддела. Ну конечно, она же теперь подмастерье у геноведьмы, а он – взрослый дурак, любящий волшебные истории.
– Значит, это не бобы?
– Это таблетки, глупенький. Спрячь их и незаметно глотай по одной раз в день.
– Это зачем еще?
– Они изменят химический состав твоих выделений. Замаскируют. Совсем чуть-чуть. Но геноведьма будет думать, что ты все еще слишком слаб. И будет продолжать тебя откармливать.
Гензель покатал таблетки по ладони. Ловкий ход, сестрица. Обмануть геноведьму – это не стакан воды выпить. Не каждый ученик способен обмануть своего учителя, особенно в десятилетнем возрасте. Только…
