Генрих VIII. Жизнь королевского двора - страница 23

. Никто не сомневался в том, что брат Диего печально известен распутством и ведет себя «в высшей степени скандально»^>21. Даже Генрих VII предостерегал Екатерину от чрезмерного доверия духовнику, используя «сильные слова»^>22, но она отказывалась верить дурным отзывам о брате Диего. Отсутствие любовной связи между ними подтверждает клятва, данная Екатериной в 1529 году: она заверяла, что явилась к королю «настоящей девой, которой не касался ни один мужчина»^>23. Кроме того, Генрих VIII не позволил бы ей оставить при себе священника, имевшего настолько плохую репутацию, если бы верил в эти сплетни. И брат Диего создавал проблемы еще несколько лет.

Многочисленных придворных нужно было размещать и кормить. В обязанности лорда-камергера входило решать, кто имеет право на жилье, еду и «придворное содержание» – ежедневный рацион, состоявший из хлеба, вина, пива, свечей и дров. Его состав и нормы выдачи зависели от ранга того или иного человека и времени года. Эта привилегия обычно распространялась на приближенных короля, знатных дворян, высших придворных чинов и главнейших слуг. Те, кто не имел права на довольствие, получали только жалованье или гонорары.

Число людей, обитавших при дворе, увеличивалось за счет слуг, которых придворным разрешалось брать с собой с учетом их статуса. Все зависело от ранга: герцог или архиепископ мог иметь двенадцать слуг, лорд-камергер – десять, джентльмен Личных покоев – четырех, сержанты и клерки – только по одному. Сержанту-привратнику было приказано не допускать ко двору лишних слуг^>24, хотя есть много свидетельств того, что это правило нарушалось.

Королевские дворцы строили с расчетом на размещение множества придворных и слуг, для которых отводились целые крылья зданий – например, Задний двор Хэмптон-корта, где имелись квартиры для сорока придворных^>25, или Зеленый двор в Ноуле. Слуги обычно спали в комнатах над теми помещениями, где несли службу. Те, кому предоставлялось право на жилье, были перечислены в Постановлениях о придворном хозяйстве, а выделением помещений ведал лорд-стюард, но при расселении в небольших домах вопрос часто решался в порядке очереди – кто приехал первым, тот и получал комнаты. Правом на постоянное жилье при дворе пользовались лишь около сотни придворных, большинство их составляли советники, пэры и высшие чины – проще говоря, все, на кого король рассчитывал, когда нуждался в совете или быстром и эффективном исполнении поручений. Герцог Норфолк, например, имел квартиры в девяти королевских дворцах, и во время его отсутствия при дворе никто другой не мог вселяться в них.

Джентльмены, сопровождавшие короля, также имели право на жилье, хотя во время исполнения обязанностей они спали в личных покоях своего повелителя – на тот случай, если вдруг понадобятся ему^>26. Некоторым высокопоставленным придворным и распорядителям предоставлялись дома в пределах дворцовых территорий или рядом с ними: так, кардиналу Уолси разрешалось останавливаться во дворце Элтем, а Томас Кромвель иногда пользовался Сент-Джеймсским дворцом^>27. У других имелись жилища по соседству с королевскими резиденциями: в Гринвиче несколько придворных владели домами в черте города^>28. В Лондоне многие представители знати имели особняки на Стрэнде, поблизости от Вестминстера и Уайтхолла.

Квартиры для придворных были двух видов: имевшие две комнаты – каждая с камином и гардеробом, или «каморкой с нужником», – и состоявшие всего из одной комнаты с очагом. Обитателям последних приходилось пользоваться общественными уборными. В помещениях, выделяемых придворному, жили также слуги, поэтому места едва хватало. Самыми желанными квартирами, пусть и маленькими, были те, что находились ближе всего к королевским покоям