Читать онлайн Дарья Мусс - Геометрия случайностей

© Дарья Мусс, 2023

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2023

Светало. На чердаке жилого дома горел лишь приглушённый свет от зажжённых свечей. Несмотря на груду запылившихся сумок с не нашедшими применения предметами и плотно расставленную вдоль стен старую мебель, внутри чердака было просторно и по-своему уютно, а из окна открывался обворожительный вид на реку и лесную чащу. В отличие от нижних этажей дома, в ночное время здесь особо бодрствовала жизнь. Повсюду в организованном беспорядке были разбросаны тетради и исписанные листки бумаги, поэтому при желании можно было быстро найти нужную запись. Я сидела за столом напротив окна и дочитывала одну из таких тетрадей.

«Это было сложно, но это было моё!» — последнее, что вычитали мои глаза из потрёпанного клочка бумаги, вклеенного на изнаночную сторону обложки тетради.

Задумавшись над прочитанным, я откинулась на кресле, но затёкшая спина мне нещадно напомнила о том, что уже пятеро суток я не выходила из дома. Первая часть материалов была изучена и тщательно подготовлена, а для оставшихся двух ещё предстояло многое прочесть, осмыслить некоторые факты, найти недостающую информацию и встретиться с несколькими людьми. С особым удовлетворением я окинула взглядом стопки изученных тетрадей, таблиц, исписанных листков и аудиозаписей и, довольная своей работой, решила, наконец, пойти прогуляться, перед тем как приступить к описанию всего того, что открылось для меня за эти бессонные ночи труда.

Неделю назад я приехала в дом своих родителей, которые проживают в небольшом селе горной местности Алтайского края – самом очаге природных даров и богатств, далеко от городской суеты, с багажником, полным тетрадей, записей, а также фото- и видеофайлов, чтобы погрузиться в изучение материалов для будущей книги. Больше всего у меня, безусловно, было впечатлений личного характера, немногими из которых я позволю себе поделиться лишь во вступлении к этой книге ввиду их субъективности. Сама же книга основана исключительно на материалах, которые мне были переданы, а также на информации, полученной из личных бесед от первого лица и от других очевидцев.

А началось это приблизительно так: около четырёх лет назад я познакомилась с женщиной, по имени Клара, которая приехала в Австрию в наш город Зальцбург с труппой исполнителей. Она арендовала второй этаж моего дома на время гастролей. В ту пору я проходила бракоразводный процесс и искала дополнительные средства, чтобы поддержать себя, поэтому время от времени сдавала часть своего большого особняка. Клара была родом из Сибири, несмотря на такое редкое для тех краёв имя, и мне, как тоскующей русской эмигрантке, было приятно всякое общение с соотечественниками. Мы сдружились, и каждый раз, когда она была приглашена к нам в город со своей музыкальной труппой, охотно останавливалась у меня в доме. Это был хорошо известный в музыкальных кругах профессионал, но, прежде всего, меня изумила и заинтриговала её жизнь.

В свои ещё пока не совсем пожилые годы я не встречала кого-то похожего на Клару. Когда мы встретились впервые, это была уже зрелая женщина, лет шестидесяти, с которой с первых минут знакомства просто хотелось находиться рядом. В ней жила какая-то вневременность, незнакомая мне. Чем больше я с ней общалась, тем больше хотела узнать. Она была как постоянно обновляющаяся река, а её жизнь – как вечно читаемая книга, без конца и начала.

На протяжении трёх лет Клара приезжала в Зальцбург с гастролями, но однажды, ожидая её скорого приезда, я вдруг узнала из газет, что концерты её труппы в нашем городе были отменены. Забеспокоившись, я попыталась выйти с ней на связь, но телефон постоянно был вне зоны доступа. Через месяц мне позвонили её дети и попросили о встрече. Как стало известно из их уст, Клара срочно уехала на какое-то время из России, как мне тогда пояснили, по личным причинам.

Однако не это событие послужило поводом для нашей встречи с её детьми. Хотя сама Клара никогда не делилась со мной подробностями своей жизни, детям, по всей видимости, обо мне что-то упоминала. Они знали, что я довольно известный для русскоязычного общества Австрии писатель, переводчик, бывший журналист-эмигрант, и приехали, чтобы предложить мне написать книгу, которая потребовала бы предварительного тщательного исследования, острого ума и свободного, независимого мышления. Вначале я, не раздумывая, отказалась, так как на тот момент не только утопала в заботах о первенце, но и была занята новой работой в издательстве, которая отнимала у меня много времени. Тогда по возвращении Клары в Москву они организовали встречу, после которой я решила посвятить три года своего времени тому, чтобы тщательно изучить собранные материалы и написать её полную историю.

Эта встреча состоялась в их подмосковном доме в период рождественских каникул, куда я приехала в качестве гостя, а вовсе не как журналист или писатель. Дети знали, что мать не поддержит такую затею с их стороны, поэтому настоятельно меня попросили об их просьбе не упоминать. Они искали человека, который был бы одновременно не чужим для их матери и не близким родственником и при этом не являлся бы участником или прямым очевидцем событий её жизни, чтобы можно было непредвзято поведать историю со всеми эмоциями и оттенками, имея независимое мнение. Я, вдобавок ко всему прочему, ещё имела соответствующее образование.

Их замысел заключался в том, чтобы наши встречи происходили как можно более естественно и спонтанно, в условиях, где можно было свободно с ней беседовать о прошлом и задавать вопросы, тем самым собирая недостающие для книги пазлы, которых ввиду скрытности Клары насчитывалось немало даже для её собственных детей. На первую встречу я приехала с целью скорее навестить хорошую знакомую и посетить любимую мной столицу, нежели брать на себя столь ответственное задание, требующее значительных временных и энергетических затрат. Клара, ни о чём не подозревая, была искренне рада моему приезду. Как-то вечером мы сидели у камина и рассуждали о моих личных семейных проблемах, сложностях в браке, и я задалась вопросом о смысле своей жизни и вообще любой. Она посмотрела на меня таким понимающим, проникновенным взглядом и с внезапно появившейся на её лице обаятельно-загадочной улыбкой вдруг сказала: «Жизнь, наверное, слишком сложна и многогранна, чтобы можно было сказать, что её смысл лишь в любви, но, знаешь, всё-таки в этой жизни, длиной в полсекунды, кроме неё ничего более планировать, наверное, не стоит». Этого было достаточно, чтобы разбудить моё любопытство к Кларе и уехать к себе в Зальцбург с чётким намерением принять это тайное предложение от её детей.

На улице всё ещё было темно. Дул ветер. Я прогуливалась вокруг дома около часа, размышляя обо всём прочитанном. Несмотря на боль в спине после пяти дней погружения в работу без отдыха, я не чувствовала моральной усталости и не без азарта желала продолжить. Приготовив себе горячего чая, я вернулась на чердак и начала листать следующую тетрадь с её личным дневником.

«Как же принять то, что всё невыносимо, а дальше хуже? Как научить себя поверить, что всё – тьма и уже нет надежды?» — говорили таинственные строчки дневника. Я посмотрела в окно, вспомнила Клару и осознала, что в её глазах жил ответ.

Воспроизводя в своей памяти наши с ней личные беседы во время встреч, которые так умело организовывали для нас её дети, я сразу для себя отметила, что Клара никогда не рассказывала мне факты своей биографии, как анкету, – это было скорее повествование о днях, каждом в отдельности, чью связь и значение я разъяснила для себя лишь теперь, после ознакомления с материалами и проведения анализа полной картины фактов её жизни. Ей же был важен каждый день, его описание, стечение, живущие в нём эмоции и осмысление; он нёс для неё свою значимость, свою историю, способную изменить курс всей жизни, что я и постаралась отразить каждой отдельной главой этой книги для нашего дорогого читателя.

В один прекрасный день какое-то время спустя после моего пятого визита в Москву мне позвонили её дети и сказали, что больше не смогут организовывать подобные беседы, так как Клара уехала на неопределённый срок в кругосветное путешествие, не сказав, когда вернётся. Тогда они передали мне все имеющиеся на руках материалы, я собрала свои записи, сделанные после наших с ней бесед, встретилась с несколькими очевидцами и уехала к родителям изучать её историю, после написания которой я не смогла остаться прежней.

«Для того самого совершенного утра нужно как минимум так себя чувствовать внутри», – подумала про себя Клара с несвойственным ей скептицизмом и абсолютной уверенностью в том, как сложится день, и, повернувшись на другой бок, решила подремать ещё полчаса.

В столичной суете пробуждалась пасмурная пятница позднего августа: бодро и решительно неслись переполненные вагоны метро, заполнялись блеском припудренные витрины магазинов, оживлённо по мокрым тротуарам спешили прохожие – разгоралась привычная, наполненная делами и заботами московская жизнь. В это незатейливое утро, казалось, всё было по-прежнему и ничего не предвещало перемен – обычный день, измождённый механизмами повседневности, которые Клара освоила до автоматизма. Будние, как и выходные и праздничные дни, напевали одну и ту же повторяющуюся прозу, лишь с небольшой разницей в череде установленных событий и обстоятельств. Москва отлаженно готовилась к очередному дню предвидимых занятий, общеизвестных целей и неуклонно стандартизированных задач.

Окончательно проснувшись, Клара огляделась по сторонам своей же комнаты с надеждой обнаружить хоть какие-нибудь изменения, однако всё напоминало прежний, хорошо знакомый вид её привычного быта: функциональный интерьер спальни, обновить который давно не доходили руки; видневшийся из окна забитый старой мебелью балкон всё того же соседа; монотонные гудки поездов располагавшегося неподалёку Курского вокзала; переполненная корзина с грязным бельём, извещающая о конце рабочей недели, и, наконец, те же рыбки в аквариуме, выполняющие свою привычную траекторию. Всё находилось на своём отведённом месте, но сегодня, с первых минут своего бодрствующего утра, эта обычная картина, странным образом, вызвала в Кларе чувство смятения и недовольства. Невольно морщась от нежелания вставать с постели, чтобы начать очередной предсказуемый день с известным распорядком, Клара закрылась подушкой и пролежала ещё некоторое время в борьбе со своим нахлынувшим протестом и неприятием, прежде чем смогла пересилить внезапные эмоции и, приложив немалые усилия, поднялась с кровати и с тяжёлой головой побрела в ванную.

В поисках убедительного объяснения своему почти неконтролируемому эмоциональному состоянию Клара перебирала в голове все события предыдущих дней и даже недель, но ни одно из них не давало ни малейшего повода к столь резким и внезапным переменам в настроении – всё шло своим ровным и спокойным чередом, не оставляя места любому поводу для подобного всплеска темперамента. Однако, поразмыслив, она припомнила, что сегодняшний день всё же имел одно отличие от всего остального привычного набора её повседневной действительности – это был день её тридцатилетия.