.
В этой связи фокус критического подхода некоторых исследователей к осмыслению специфики отечественного дискурса центрируется на практике инструментальной трактовки феномена “мягкой силы”. Так, А. В. Борисов видит ее изъян в изначальной попытке интерпретации, теоретического обоснования и легитимации высказываний должностных лиц, определяющих внешнюю политику страны, и только “затем использование ангажированных определений в научных статьях, учебниках и, что имеет определяющее значение, в документах стратегического планирования Российской Федерации”. Свой вывод о том, что инструментализация “мягкой силы” обедняет научную дискуссию, он объясняет тем, что инструмент находится вне анализа целей и анализа средств. “Вне анализа средств потому, что, сам являясь таковым, исключает анализ альтернативных вариантов, пока не будет доказана неэффективность инструмента либо возможность применения альтернативы. Но определение эффективности или рассмотрение альтернативы невозможно вне анализа целей, для достижения которых может быть применен инструмент”[84].
В другой профильной статье А. В. Борисов вновь обращается к этой проблеме, настаивая на том, что «инструментальная трактовка противоречит изначальному пониманию “мягкой силы” как способа легитимации внешнеполитических усилий государства и приводит к переносу внимания с оценки эффекта, достигнутого в результате применения гуманитарных технологий, на оценку самой гуманитарной активности». Более того, по его мнению, подобный подход затрудняет адекватное использование ресурсов “мягкой силы” России при проведении внешнеполитического курса, «уводит от понимания того, что усилия по ее культивации имеют внутриполитическую направленность, во вне “мягкая сила” лишь проецируется»[85]
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
