Но назад со всех концов
Выводить летят птенцов.
– Немудрено, – согласился тушканчик, – если кто на Рифе родился, всегда возвращаться будет – такие тут красоты!
– А вон, что там за птица длинноногая летит? – спросил лемминг.
– То рифовая цапля.
Блинчи и её отметил:
– Цапля, клюв свой навострив,
Приземляется на риф:
Ноги тонкие как палки
Помогают ей в рыбалке.
Нарезав пару кругов, цапля приземлилась прямо на плот.
– Салют, Бервин!
– Салют, Ивайра!
– Ты, поди, в Закораллье?
– В этот раз не один, – показал он на команду. – А ты как поживаешь?
– А я, как всегда, не собираюсь никуда, – улыбнулась та и пропела:
– На Рифе ширь и красота:
Вода прозрачна и чиста.
За что люблю родной свой край?
За то, что рыбы через край!
– А что нового тут? Обо всём ведь знаешь, раз не отлучалась.
– Представляете, – помрачнела цапля, – сюда огромный айсберг как-то притащился. Придавил морскую черепаху Рапу. А дюгонь Галур бросился на айсберг. Стал толкать его. Я тоже попыталась, но соскальзывала. А Галур всё-таки сдвинул эту глыбину и спас Рапу. Айсберг потом растаял. Но у черепахи панцирь треснул. А у Галура насморк: сопли до дна.
Блинчи преобразился во врача и слазил в аптечку.
– У нас лекарство есть, – показал он. – Только куда бы всё это положить?
– Я сейчас. – Цапля отлетела в сторону. Встав по щиколотку в воде, она пару раз клюнула и принесла на палубу две пустые ракушки: мидии и устрицы.
Блинчи положил в первую глину, добытую утконосом, а в другую – эвкалипт от коалы.
– Глина трещины замазать для Рапы, а листья – для Галура: коала их жуёт – не простужается.
– Передам, – пообещала цапля.
Моряки стали прощаться с птицей.
– Нам – на север, – сказал капитан.
– А мне – наоборот. Счастливого пути!
– Пока, Ивайра!
И та, подхватив наполненные ракушки, полетела на юг, где от айсберга пострадали дюгонь и черепаха.
Плот «Риф-2» чётко шёл по тайному каналу: то широкими, то узкими протоками.
Вдруг из воды высунулись грозные рыбьи головы.
– Дальше вас не пропустим! – тормознули они плот.
Рыбы кривлялись, сверкая боками, переходящими в хвосты.
– Привет угрям! – не спасовал Бервин.
– Привет от старых кревет, – усмехнулся вожак, которого звали Руш.
– Что-то вы нынче суровы.
– Дальше пройдёте, если загадку отгадаете.
– Мы уже отгадывали, – возмутился Мокки.
– Это нас не касается.
– Задавай, коли так.
И Руш произнёс со значением:
– Не назвать его кустом:
Он растёт на дне морском
И без листьев, без корней
У него полно ветвей.
– Надо подумать, – для приличия сказал Кушка, зная ответ.
– Мы можем и не отгадать, – притворно почесал затылок Мокки.
– Это коралл! – прокричал Дальс, не включившись в игру.
– Правильно! – ответил главный угорь. – Вы достойны идти по Рифу.
А Кушка шепнул Блинчи:
– Угри тоже других загадок не знают.
– И хорошо, что не знают, – нас не задержат.
А вомбат попросил вихлястых рыб:
– Руш, расскажите моим друзьям, почему вас угрями называют.
– С удовольствием.
И тот, подбоченясь, превратился в дирижёра. А его угри, сопровождая плот, запели извилистую балладу.
– Когда-то в давние века
На пляже угорь грел бока.
Но разомлел и сном забылся.
И угорел, и задымился!
Очнулся – закричал:
«Спасите!
И к морю синему несите!»
И кто-то за палёный бок
Схватил его и поволок:
До края моря дотащил,
И в волны бросил что есть сил.
С тех пор угря угрём зовут.
И все угри в воде живут.
И от зари, и до зари
На рифе
плавают
угри!!
