Гептамерон. Том 2. День четвертый – День восьмой - страница 18

– Вы жестоки, Лонгарина,  – сказала Уазиль,  – но ведь сами-то вы так не поступили со своим мужем?

– Нет,  – ответила Лонгарина,  – слава богу, он не дал мне к этому повода,  – жалеть мужа я буду всю жизнь, а жаловаться мне на него не за что.

– А если бы он относился к вам так, как тот, о ком вы только что слышали,  – спросила Номерфида,  – как бы вы тогда поступили?

– Я так его любила,  – ответила Лонгарина,  – что, случись это, я, вероятно, убила бы его, а потом и себя, мне было бы приятнее умереть после такого отмщения, чем жить в мире с человеком, который этот мир так постыдно нарушил.

– Получается, что все вы любите ваших мужей только для самих себя,  – сказал Иркан.  – Если они вам угождают, вы в них души не чаете, а стоит им совершить малейший проступок – и они за один день лишаются всего, что заслужили за всю неделю. Вы непременно хотите властвовать. Что ж, я согласен, только пусть и все другие мужья согласятся тоже.

– Я вполне допускаю,  – сказала Парламанта,  – что муж может управлять нами и быть главою семьи, но бросать нас и плохо с нами обращаться он не должен.

– Установив брак,  – сказала Уазиль,  – Господь подумал и о муже, и о жене: если ни тот, ни другая не злоупотребляют своим положением, союз их становится поистине прекрасным и крепким. И я уверена, что все здесь присутствующие, что бы ни выражали сейчас их лица, думают так же. А так как муж должен быть разумнее жены, с него больше взыщется, если он виноват. Только довольно об этом говорить и лучше спросим, кому сейчас Дагусен предоставит слово.

– Предоставляю его Лонгарине,  – сказал Дагусен.

– Мне очень приятно это слышать,  – ответила Лонгарина,  – у меня как раз приготовлен рассказ, который стоит вашего. Так как мы сегодня прославляем добродетель и терпение женщин, я расскажу вам о женщине еще более достойной похвал, чем та, о которой только что была речь, особенно еще и потому, что она была горожанкой, а в городе воспитанию девушек не уделяют такого внимания.

Одна горожанка из Тура, несмотря на то что муж обращался с ней дурно, отплачивала ему за все такой добротой, что он покинул простую крестьянку, с которой предавался любовным утехам, и стал снова ласков с женою

В Туре жила некая горожанка, женщина красивая и порядочная. Достоинства ее были так велики, что муж не только любил ее, но и уважал и даже побаивался. Но, как всем мужчинам, ему тоже приелась привычная пища, и он влюбился в одну из своих мызниц. И он стал часто уезжать из Тура на мызу и оставался там по два-три дня. А возвращался он после таких поездок всегда продрогший и больной, и его бедной жене приходилось каждый раз немало возиться, чтобы его вылечить. А стоило ему только выздороветь, как он снова спешил в те же места и, предаваясь наслаждению, забывал все былые недуги. Жена его, которой были дороги и жизнь его, и здоровье, заметив, что он каждый раз возвращается оттуда в таком печальном виде, решила сама отправиться на эту мызу и нашла там молодую женщину, которую полюбил ее муж. И без всякого раздражения, но очень решительно она сказала той, что хорошо знает, что муж ее часто приезжает на мызу и что ее огорчает плохое с ним обращение: он всегда возвращается прозябший и совсем больной. Бедная женщина, как из уважения к приехавшей, так и правды ради, не могла отрицать, что это действительно так, и стала просить у нее прощения. Тогда дама пожелала увидеть постель, на которой спал ее муж; и оказалось, что она такая жесткая и содержится в такой грязи и таком беспорядке, что ей стало жаль того, кому на ней приходилось спать. Она немедленно же велела привезти туда другую кровать, простыни, стеганое одеяло и покрывало, приказала прибрать комнату и обить стены тканями, прислала туда хорошей посуды, бочку доброго вина, всяких яств и попросила мызницу, чтобы она впредь не отпускала своего любовника таким иззябшим. Муж ее не замедлил явиться туда, как обычно, и был поражен, найдя это убогое жилище в таком порядке. Он еще более поразился, когда любовница его дала ему напиться из серебряного кубка, и спросил, откуда все это у нее взялось. Бедная женщина заплакала и сказала, что все это прислано его женою, ибо, когда та увидела всю эту нищету, ей стало так его жалко, что она сама украсила эту лачугу и наказала мызнице заботиться о здоровье мужа. Увидав, сколь благородно поступила его жена, отплатив за все его зло добром, и в каком он неоплатном долгу перед нею, горожанин оставил своей любовнице денег, чтобы та ни в чем не нуждалась, а сам вернулся к жене и во всем ей признался, сказав, что, если бы не ее ласка и доброта, он, верно, никогда бы не расстался с этой утехой. И с тех пор они зажили в мире и дружбе и больше уже не вспоминали о прошлом.