– Уф. У меня, по-моему, даже хвост отсиделся. Все затекло: крылья, лапы. Даже в яйце места было больше. Просторнее.
– Просто ты тогда был поменьше, – нашелся Вингли.
– Очень смешно, – сказал дракон. А потом принялся прохаживаться, что бы размять косточки. При этом он не переставал бурчать: – Неудобно, тесно, молчать нужно все время. Плюс ко всему, пропустил половину. Какая-то большая женщина встала передо мной и закрыла собою весь обзор.
– Ха, – сказал Вингли. – Это госпожа Фру. Жена нашего мясника. Она большая. Но нельзя же было ей сказать: отойдите, а то из-за вас моим дровам цирка не видно.
Друзья расхохотались.
– Вот что, друзья мои, – сказал Красич, когда все отсмеялись. – Это было забавное приключение, не спорю. Но я думаю, мне пора легализоваться.
– Лега – чего? – спросил сер Гераклио.
– Перейти на легальное положение, – ответил Красич. – Это когда я ни от кого не прячусь. Все обо мне знают. А самое главное – это записано в каком-нибудь документе. Указе, там, или законе.
– Так бы сразу и сказал, – ответил сер Гераклио. – А то умничаешь все время. Я с папой поговорю. Он умный – что-нибудь придумает.
Вечером, в гостиной, когда папа, сидя у камина, перебирал бумаги, а мама пришивала золотые пуговицы на его новый парадный камзол, сер Гераклио сказал:
– Нам нужно серьезно поговорить.
Мама и папа переглянулись.
– У меня есть дракон.
Папа опять зашуршал свитками, мама взяла следующую пуговицу.
– Он мой друг. Его зовут Красич.
– Это все от недостатка внимания, – сказал папа.
– Не при ребенке, дорогой, – ответила мама.
– И он сказал, что ему надо лика-, леха-, лезавваться, – выдохнул сер Гераклио.
С легким шелестом у папы из рук выпал свиток. Мама закончила стежок, перекусила нитку и аккуратно воткнула иголку в игольницу. Мама была вообще очень стойкая женщина. Затем она медленно выдохнула и сказала:
– Милый, расскажи нам о своем друге поподробнее. Как вы познакомились?
И сер Гераклио принялся рассказывать, как заняться ему было нечем (мама с папой переглянулись), как он отправился на реку искать пиратов (папа нахмурил брови, мама поджала губы), как они подрались с Вингли (папа кивнул, мама покачала головой).
– Может, драться было и не обязательно, дорогой? – спросила мама.
– Мужчина должен защищать свою землю и отстаивать свои… – начал папа.
– Да, конечно. Мы это потом обсудим. Да, дорогой?
Гераклио очень хорошо знал этот голос. Он бывал у мамы, когда папа неправильно воспитывал Гераклио. Тогда они укладывали Гераклио спать, и мама говорила: «Давай спокойно это обсудим, дорогой». Утром завтрак был на новых тарелках.
Мама была женщина ранимая.
– И что же было дальше, солнышко?
Сер Гераклио уже был большой, и солнышком его не надо было называть, но попробуй, объясни это маме.
– Потом я искал кристалл, а нашел большое красное яйцо. Из него вылупился дракон, мы назвали его Красич. Он живет в пещере под Страшными горами и ест ужасно много рыбы. А сегодня мы возили его на площадь смотреть цирк. А потом он сказал, что ему надо лега – ну, вот это самое. И я сказал, что поговорю с тобой, пап.
– Замечательно: в городе побывал дракон, которого два сорванца протащили… как вы его протащили?
– В тележке.
– В тележке. А наша доблестная стража ни сном, ни духом. Я им устрою!
– Пап…
– Понимаешь, сынок, чтобы дракона ле… то, что ты сказал, нужно собрать совет и решить, где он будет жить, что есть. Все не так просто, сынок.
