Но тут Мариэль обернулся.
– Здравствуйте, мсье де ла Роуз, – нисколько не смутившись, сказал юноша, вежливо поклонившись.
– Постойте, постойте, молодой человек, – как будто что-то вспоминая, говорил Луи, – вы случайно не сын Луизы д’Ансель… вы очень похожи на неё.
– Да.
– Так значит ты Мариэль, если я не ошибаюсь?
– Именно так.
Отец Элен протянул руку в знак приветствия молодому человеку, которую тот дружески пожал.
– Ну, друг мой, присаживайся и рассказывай, когда вы приехали, как жили всё это время. С тех много воды утекло, а я ни разу о вас так ничего и не слышал. Последний раз я тебя видел, когда ты был совсем крохотный. Твоя семья уехала отсюда, когда тебе и полгода не исполнилось.
– Спасибо, всё хорошо, а семья наша – мать, отец и сестра – приехала сегодня, после полудня. Всё это время мы жили в Лондоне.
– Так у тебя ещё и сестра есть? – удивился Луи.
– Да, её зовут Рози, она младше меня на шесть лет.
– Ей десять, значит?
– Будет десять… через месяц, двадцать первого июля.
– А мать, отец как? Почему не зашли к нам в гости?
– Они придут, но только вечером. Просто дорога была очень утомительной, и они сейчас отдыхают. А так всё в полном порядке.
– Рад это слышать! А сколько вы здесь собираетесь пробыть?
– Судя по всему, недолго, так как почти все вещи остались в нашем доме, в Лондоне, а сюда мы привезли только самое необходимое.… Мама хочет продать этот дом, и пока не найдётся покупатель, мы будем жить в нём.
– Жаль, очень жаль… я уж было понадеялся, что вы останетесь навсегда.
– Знаете, я бы сам тут остался, ведь это дом, где я родился, это дом моей матери… «И не только по этой причине», – мелькнуло у него в голове, когда он посмотрел на Элен.
– Вы уже познакомились? – спросила внезапно появившаяся Элен, держа в руках огромный букет роз.
– Ну что, – сказал Луи, – предоставляю в качестве собеседницы мою дочь. С этими словами он удалился. Элен и Мариэль остались одни.
– Элен, зачем вы нарезали столько цветов?
– Вам. За то, что вы помогли мне. Подарите их своей матери. Думаю, она будет рада.
– Матери – пожалуй, но Пончик не получит ни одной розочки. Спасибо, Элен. – И он как тогда взглянул на девушку.
– Позвольте вас спросить, Мариэль…
– Пожалуйста.
– Кого вы назвали?…
– Пончиком?
– Да.
– Свою младшую сестру Рози. Она у нас толстенькая и кругленькая, как пончик. Вот я и дразню её.
– Зачем же дразнить? Ваша сестра, наверное, ещё маленькая, а маленькие дети все полненькие…
– Да я бы и не делал бы этого, если бы она не обзывала меня «худым», ещё и говорит: «Лучше быть таким пончиком, как я, чем таким худым, как Мариэль».
– Вы вовсе не худой, а вполне нормальный человек.
– Ну, вот и мать моя мать так же считает, а сестра не известно почему, издевается надо мной.
– Бросьте, Мариэль, она делает это не нарочно, я уверена, что она просто шутит.
– Ага, если бы вы видели, с каким серьёзным лицом она это говорит… Может, мне действительно стать толстым, шириною с эту калитку? – пошутил он.
– Тогда, Мариэль, вы просто будете застревать в ней! – весело сказала Элен, и они оба засмеялись.
– Мариэль, если вы хотите, чтобы розы не увяли, их нужно поставить в воду. Сейчас очень жарко на улице, – внезапно посмотрев на цветы, сказала девушка.
– Пожалуй, вы правы, Элен. Я так и сделаю… Благодарю вас за цветы и хорошие слова, – говорил он, прощаясь.
– Мариэль, вы ещё зайдете к нам? – пытаясь скрыть грусть, спросила Элен.
