– Я уже принял решение, – продолжил Саймон. – В этом году я посещал все балы, на которые был приглашен. И не хочу вызывать подозрения, проигнорировав один из них. Нам нужно поддерживать видимость того, что ничего необычного не произошло, как можно дольше. Когда правда об исчезновении матери раскроется, возможно, все будет по-другому, но пока я хотел бы соблюсти внешние приличия.
Сара и Эзме не проронили ни слова. Как они и ожидали, их бесцеремонно бросали прямо в эпицентр лондонского высшего общества, даже не дав времени на подготовку.
– Поэтому, – продолжил герцог, – вы, мисс Осборн, сейчас отправитесь к портнихе и прикажете ей подготовить ваше бальное платье. Несомненно, ей придется очень поспешить и постараться, но все должно быть готово к среде.
Сара опустила глаза на свое простое белое платье, скромно украшенное только оборками на декольте и подоле. Оно было такого же фасона, как и другие два платья, которые она привезла с собой.
Конечно, ей следовало учесть тот факт, что для посещения вместе с Эзме подобных мероприятий ей потребуется соответствующая одежда. Но из-за всех треволнений последнего времени Сара совершенно забыла об этом.
Саймон посмотрел на сестру.
– Эзме, тебе тоже понадобятся новые платья. Все, что у тебя сохранилось с прошлого года, теперь уже вышло из моды.
– Слушаюсь, герцог Трент, – хмуро ответила Эзме, не поднимая глаз и делая большие глотки кофе, точно желая укрепить свои силы.
Герцог продолжал пристально смотреть на сестру.
– Ни одна из вас не должна ограничиваться в расходах. Я хочу, чтобы после срочного заказа платьев на ближайший бал ты, Эзме, помогла Саре подобрать соответствующий гардероб. А также ты должна купить себе все, что требуется. Сестре герцога Трента и ее спутнице не следует появляться в свете в старых лохмотьях.
Сара нахмурилась. Ее платья были уже не новыми, но чистыми и опрятными. И называть их лохмотьями было явным преувеличением. Она бы сказала Саймону об этом прямо, если бы не лакей, постоянно ходивший туда-сюда, чтобы сменить блюда в буфете.
Вместо этого она бросила на Саймона красноречивый взгляд, давая понять, что, если бы сейчас они сидели на скамейке в Айронвуд-Парке, ему пришлось бы немедленно извиниться за свою грубость. Но он не извинился. Просто ответил ей холодным взглядом, не проронив больше ни слова.
Что-то сжалось в ее груди. Получается, Саймон смотрел на нее, как на шлюху, одетую в лохмотья? Ах так! Что ж, потрясающе.
Сара вернулась к недоеденной рыбе, пытаясь потушить вспыхнувший в душе пожар. Саймон знал, что она не имела достаточно средств, чтобы заказывать модные платья у дорогих лондонских портных. А это значит, что он собирался платить за них сам.
Настоящая леди не должна принимать дорогие подарки от джентльмена. Мисс Фарншоу вбила это правило ей в голову так же крепко, как последовательность шагов в кадрили.
Но Сара пока еще не была настоящей леди. И Саймон не оставлял ей выбора. Кроме того, она совсем не хотела опозорить Эзме, появившись в кругу изысканных дам в неподобающем наряде.
Сара вспомнила причину, по которой леди не должны принимать подарков от джентльменов. Причина заключалась в том, что джентльмены в ответ ждут от леди нечто большее, нечто неблагопристойное.
Она посмотрела на Саймона, который снова взял газету. Нет, он решил купить ей новые бальные платья не потому, что хотел от нее чего-то достойного порицания. Если он и хотел этого, то боролся со своим желанием. Он ни разу не напомнил ей о поцелуе в отеле «Энджелинн». Но всякий раз, когда они оказывались рядом, Сара чувствовала в его взгляде тепло, от которого ее кожу начинало покалывать.
