Итак, наступает время второго акта. Перерыв окончен.
13. 13. Акт второй, трагикомический
Принц забавный. Сущий мальчишка, но ужасно обаятельный. Наутро он был бледен, с красными глазами, пил много воды и разговаривал с трудом, но молодость быстро взяла свое: уже через час его высочество шутил, сам же хохотал над своими шутками и вовсю со мной флиртовал.
Болтун он был неимоверный, я и сама не поняла, как вышло, что еду рядом с ним верхом и слушаю повествование о его приключениях. Похож, наверное, на моих младших братьев, только они молчат больше, хотя тоже – те еще шутники. Невольно вспомнилось, как они жаб мне в постель подбрасывали и подсыпали васаби в чай. Я тоже в долгу не оставалась – натирала маслом их сандалии, наливала рыбного клея в ножны.
- Вы ведь не единственный ребенок в семье, ваше высочество? – спросила я Бенедикта.
- А! У меня еще две сестры и брат, - кивнул юноша. – Но они еще маленькие, с ними скучно. Леонису всего восемь, а девчонкам – десять. У нас в Ранолевсе приняты большие семьи, особенно в северных родах. Вон у Армана – целых четыре брата и сестра.
Я кивнула. Про семью Волорье я знала всё.
- К вечеру уже будем в Белом замке. Познакомитесь.
- Жду с нетерпением.
Чистая правда, между прочим. Я очень хочу взглянуть и на Белый замок, и на родителей Армана, и на его братьев и сестру. К тому же его величество распорядился, чтобы младшая Волорье была здесь, на Севере, моей компаньонкой. Знакомства не избежать, и я вся исполнена любопытства.
- Я не слишком люблю Север, - внезапно сообщает мне Бенедикт. - Тут всё какое-то… Настоящее, что ли.
- А на Юге - игрушечное? - удивляюсь я.
- Вроде того. На Севере леса – дикие. Зимы так зимы – суровые, снежные. И люди, кажется, более глубокие, более… люди.
Странно слышать подобное от шестнадцатилетнего мальчишки. Неужели в нем все же есть та самая королевская кровь, делающая простого человека на голову выше?
- На Севере не получается у меня жить весело и легко. Тут надо постоянно кому-то что-то доказывать. Тут недостаточно просто быть сыном короля, чтобы тебя уважали. Вот мой отец – он с Севера, понимаете, Ива? Он – настоящий. А я так… короленок. Не принц даже, а зародыш принца.
- Так за чем же дело встало? Доказывайте.
- А как? А кому? Времена не те. Драться мне невозможно, интриговать не против кого, подвиги совершать? Ну… Разве что вы, прекрасная дама, заблудитесь в лесу, а я вас найду и буду согревать поцелуями…
Я содрогнулась, покосилась на отставших наших спутников и в волнении шепнула:
- Боюсь, граф Волорье найдет меня первой. И согреет куда основательнее.
- Вам просто хочется так думать, - скривил губы принц. – Да, матушка дала мне строгие указания… Но между нами говоря, Волорье – не самая приятная партия для такой красавицы, как вы. Вы его не знаете, а я знаю. Он запрет вас в замке, заваленном снегом, а сам умчится покорять новые земли. Оно вам надо, Иветта? Вот это разве – жизнь для молодой и веселой женщины?
- Хотела бы я посмотреть на того мужчину, который сможет посадить меня в клетку, - отмахнулась я, подавляя в себе холодный страх. – Я же как птица – улечу, убегу…
- Воля ваша, - как-то серьезно, совершенно по-взрослому сказал мальчишка. – И выбор только ваш. Помните об этом, герцогиня, помните… Ой, белка! Смотрите, белка!
Налет взрослости улетел, как зонтик у красавицы в ветреный день. Принц снова начал вертеть головой, смеяться и шутить. А мне на миг стало страшно. Ведь Арман – племянник первого мужа моей приемной матери, Ральфа Волорье. А Ральф был очень хитрым и очень жестоким. Даже жена его не сразу поняла, что за обаянием красавца-графа скрывается жесткий расчет. А что, если и Арман – всё просчитал? Что, если он дергает меня за ниточки, как марионетку? Неужели все его слова, все жесты, все поступки и ставят целью получить мои земли и мой титул? Оттого я и не могу понять, что мне делать?
