Вакулина появляется с хитрой улыбкой:
– А вот у Ирины Викторовны какая роль, интересно?
– А знаешь, я ведь правда как режиссер. Все организую, продумываю, направляю… Это даже важнее, чем просто роль. Я ведь веду спектакль, целый фестиваль!
– О, кстати! Максим мне говорил, что вы ему так и сказали: “Я режиссер, а ты меня не слушаешься! А режиссера надо уважать…”
Или уважить? Главное, чтоб не увлажнить.
Максим недовольно покачал головой, расстроился, что я его сдал.
Ирина Викторовна сконцентрировавшись на основной идее, а не Максиме:
– Вот именно! Режиссера нужно уважать!
Вакулина усмехается:
– Прямо как в мифах… Дары нести главному лицу! Как в жизни! Хотя кто у нас там главный режиссер? Гера? Зевс?
Я вспоминаю:
– Гера и Зевс слишком банально. Тем более они частично уже есть. А если кто-то, кто именно направляет, вдохновляет, ведет за собой… Может, Афина? Она же и мудрая, и стратег.
Ирина Викторовна одобрительно кивает:
– О, Афина мне нравится! Ведет, наставляет, а еще – воительница духа. Прямо про меня!
Валера тихо обращается к Максиму:
– Максим, а где ты услышал, что я ее так режиссером называю?
– Как, как?
– Ирина Тарантина.
Звучит неплохо. Я вдруг подумал, что она действительно напоминала мне режиссера. Возможно, как Тарантино. Какой бы она сняла фильм? Пилат против Иисуса? Нет, я видел такую пародию. Тогда, «Киношное Чтиво» или лучше «Фильмовые Псы»: Она иногда так говорила на французский манер: “ФильмА”, с ударением на последний слог. Не уверен, что это по-французски, но мне сказали коллеги, что Ирина Викторовна очень уважала вклад Франции в мир киноискусства.
Так вот, Тарантино! Какие бы она сделала диалоги?
“А ты знаешь, как бургеры называют во Франции?”
Сцена: мрачная подсобка, лампа мигнула раз, второй, потом вспыхнула синим, как в ночном клубе, но вместо музыки слышно, как кто-то за кадром жует чипсы. В центре два актера. Один в античной тоге, другой – в кимоно с надписью “Геракл, но не точно”. На столе – трофей: золотой микрофон, связанный проводами, как добыча.
Первый актер зевая, поправляет тогу:
– Ты вообще в курсе, почему Гераклу засчитали 12 подвигов, а не 10?
Второй актер откусив чипсину, многозначительно:
– Потому что он два раза перезаписывал сцену с Немейским Львом. Не подходил грим!
В этот момент дверь выносит с ноги Ирина Викторовна в плаще. С ней кто-то в маске кабана. Она с ходу бросает на стол стопку сценариев.
Ирина Викторовна:
– Так, где мои мифологические чудовища? Кто у меня тут играет Гидру?
Первый актер поднимает руку:
– Я, но у меня только три головы…
Ирина Викторовна:
– Что? Мало? Добавьте два тромбона и обмотайте его гирляндой! Публика должна почувствовать трагедию, понимаешь? ТРА-ГЕ-ДИ-Ю!
Второй актер:
– Ээ… а можно мне роль попроще? Типа… второе дерево слева?
Ирина Викторовна в упор, медленно:
– Дерево? ТЫ. ГЕРАКЛ! Деревья не носят кимоно с твоим именем. Ты либо исполняешь подвиг, либо валишь.
Тут включается драматичная музыка, как в старых вестернах. Кто-то за кадром кашляет, звучит плеск воды – это, оказывается, на заднем плане пытаются сделать фонтан для сцены с Аидом.
Ирина Викторовна в сторону, мечтательно:
– Я ведь, по сути, режиссер. Как этот… как Тарантино. Только у него кровища, а у меня – античка. Эстетика. Душа.
Первый актер:
– Ну… душа – это сильно сказано. У нас Геракл с гирляндой и человек-саксофон вместо Кентавра.
Ирина Викторовна:
– Саксофон? А ну-ка сыграй что-нибудь трагическое!
