– У меня для тебя тоже есть кое-что, – сказала Афина.
– О. – Персей отложил шапку и взял в руки предмет, который Афина протянула ему. – Сума?
– Может пригодиться.
После сандалий-самолетов и шапки-невидимки простая бурая кожаная сума несколько разочаровывала, но Персей постарался не подать вида.
– Как это мило – я уверен, что пригодится.
– Да-да, – сказала Афина, – но есть у меня и еще кое-что. Вот, возьми… – Она подала ему оружие с коротким клинком, изогнутое, как серп. – Берегись, лезвие очень острое.
– Это точно! – сказал Персей, сося окровавленный большой палец.
– Называется гарпа, срежет что угодно.
– Из адамантина сделана, – добавил Гермес. – Точная копия великого серпа, какой Гея изготовила для Кроноса.
– И вот еще тебе щит, единственный в своем роде, – сказала Афина. – Называется эгида. Обязательно следи за тем, чтобы его поверхность всегда зеркально сияла, как сейчас.
Персей прикрыл глаза от яростного рассветного солнца, отразившегося в полированной бронзе.
– Замысел в том, чтобы ослепить Медузу этим сиянием?
– Как лучше всего применить этот щит, тебе предстоит придумать самому, но, поверь, без этого щита ты точно проиграешь бой.
– И погибнешь, – добавил Гермес. – Будет очень жаль.
Персей едва мог сдержать нетерпение. Крылышки у него на ступнях затрепетали, и Персей пошел на взлет. Раз-другой взмахнул гарпой.
– Поразительно это все. Что мне делать дальше?
– Помочь мы тебе можем лишь в некоторых пределах. Тебе как герою придется совершать поступки самостоятельно и самому принимать…
– Я герой?
– Можешь им стать.
Такими они были пригожими, Гермес с Афиной. Сияли. Что бы ни делали – все им давалось без всяких зримых усилий. Рядом с ними Персей сам себе казался заполошным и неуклюжим.
Словно прочтя его мысли, Афина сказала:
– Ты привыкнешь и к эгиде, и к серпу, и к сандалиям, и к шапке и суме. Это все внешнее. Если ум и дух устремлены к цели, все остальное приложится. Расслабься.
– Но сосредоточься, – добавил Гермес. – Расслабление без сосредоточенности – путь к неудаче.
– Сосредоточенность без расслабления – путь к неудаче не менее верный, – сказала Афина.
– В общем, собраться… – суммировал Персей.
– Именно так.
– …но спокойно?
– Соберись спокойно. Все верно.
Персей несколько раз вдохнул и выдохнул, надеясь, что получается расслабленно и при этом сосредоточенно, собранно – и спокойно.
Гермес кивнул.
– Кажется, у этого юноши великолепные шансы на успех.
– Но эти – чудесные! – дары не способны мне помочь вот с чем – с поисками горгон. Я спрашивал у всех подряд, но о том, где обитают горгоны, все говорят разное. На каком-то острове, далеко-далеко в море – и больше толком ничего. На каком острове? В каком море?
– Этого мы тебе сказать не можем, – произнес Гермес, – но слыхал ли ты о ФОРКИДАХ?
– Никогда.
– Их иногда именуют ГРАЙЯМИ, или Седыми, – сказала Афина. – Они дочери Форкия и Кето – как и их сестры, горгоны Стено и Эвриала.
– Они старые, – добавил Гермес. – Такие старые, что на троих у них один глаз и один зуб.
– Найди их, – сказала Афина. – Они знают всё, но ничего не говорят.
– Если они ничего не говорят, – начал Персей, – что в них толку? Мне серпом им пригрозить?
– Ой, нет, придется придумать что-нибудь поизощреннее.
– Что-нибудь гораздо хитрее, – молвил Гермес.
– Но что?
– Ты, несомненно, додумаешься. Грай можно найти в пещере на диких берегах Кисфены – это общеизвестно.
