(Аудитория реагирует дружным «бу-у».)
– Так вот, аммод – амплитудные модификации, термин тоже неверный, но уж какой есть, – штука посложнее. Это режим, в котором сейчас находится Паллас, в который вводят меня и всех Актеров, чтобы вы могли наслаждаться нашими Приключениями.
Его запястье описывает небольшую дугу, и часы начинают вращаться вокруг своей оси, причем центробежная сила приподнимает их почти до горизонтали.
– И это уже совсем другой путь в Надземный мир. Чтобы удерживать часы в таком положении, я должен все время их вращать. То есть, иными словами, постоянно добавлять им энергии, понимаете? Именно это с нами делают через мыслепередающую сеть. Одна и та же сеть передает на Землю то, что происходит с нами там, чтобы вы смотрели и радовались, а с Земли транслирует нам энергию, которую вырабатывает для нашей подпитки студийный реактор.
Хари с закрытыми глазами вспоминает фальшивую тревогу, которую изобразила Киннисон, подаваясь к нему, и, как тогда, ему снова захотелось влепить ей пощечину.
– Значит, – спрашивает она, – что-то происходит, когда эта связь обрывается? Что же?
Хари остановил руку, и Киннисон, а с ней и все, кто был в студии, уставились на часы, которые по инерции еще описали в воздухе несколько кругов и легли в его подставленную ладонь.
– Актер соскальзывает на Землю.
Хари назубок знал сценарий: здесь ему полагалось стать серьезным.
– На самом деле все гораздо сложнее. Надземный мир – это не соседняя с нами вселенная, скорее даже наоборот. Надземный мир так похож на Землю потому, что он, если так можно выразиться, гармонизирован с нашей планетой, как один и тот же звук в двух разных октавах. Но между ним и нами находится черт знает сколько других вселенных, и все они так не похожи на нашу, что я даже не знаю таких слов, чтобы описать их хотя бы приблизительно. Между ними есть кое-что общее: все они враждебны жизни в тех формах, в каких мы ее знаем. Так, в некоторых мирах химический элемент углерод, из которого по большей части состоят наши тела, не может существовать, настолько там иные законы. Вот почему, когда Актер рассинхронизируется с Надземным миром, для него это означает провал в какую-то другую вселенную и смерть. Причем смерть мучительную, страшную. Почти все исчезают без следа. Некоторые, правда, возвращаются на Землю, но в таком виде… лучше не думать. Не хочу даже говорить.
– И это случится с Паллас Рил, если ты не найдешь ее?
Хари прикидывается крутым парнем:
– Если уже не случилось.
В груди у него точно проворачивают кинжал, он открывает глаза и видит свое лицо, которое таращится на него с экрана над лобовым стеклом.
Такси слегка потряхивает, когда оно сворачивает с одного пути на другой, так что на миг его лицо накладывается на грозовую тучу над Тихим океаном.
– Я знаю, что когда вы надеваете индукционные шлемы, то становитесь мной. Чувствуете то же, что и я. А это значит, что вы любите Паллас так же, как люблю ее я. И я клянусь: если с ней что-то произошло, то ни одна сила в мире не спасет от моей мести тех, кто в этом виновен. Берн будет умолять меня о смерти. Ма’элКот проклянет тот день, когда повстречались его родители. Никто из тех, кто приложил к этому руку, не избежит моего суда. Клянусь.
Это были слова сценария, вышедшие из-под пера студийных писак, но лишь они одни во всем шоу оказались правдой. Он произнес их так же искренне, как делал в жизни все.
