А вот еще, к примеру, выписка о решении Адмиралтейств-коллегии за 1762 год о неком капитан-лейтенанте Иване Быкове. В коллегию поступил на данного Быкова аттестат (в нашем нынешнем понимании – аттестация) его капитана Рукина. В аттестате (аттестации) капитан Рукин показал на Быкова, что «в 1760 году должность свою исправлял исправно, а в 1761 году в кампании находился временно пьян, за что от командира и рекомендован был, и ныне с того пьянства воздержался, как подлежит честному офицеру».
Итак, перед членами Адмиралтейств-коллегии стоял выбор: давать запойному Ивану Быкову следующий (капитанский!) чин или, помня о его пьяном прошлом, этого чина не давать. Члены коллегии решают данную проблему таким образом: «…Того ради Быкову подтвердить, чтоб и впредь содержал себя в трезвости, в противном же тому случае поступлено с ним будет по указам, ибо затем он и от производства ныне обойден…»
Капитанский чин предполагал самостоятельную должность, а потому был ответственен особо. Сомнения членов коллегии здесь понятны: одного года хорошего поведения все же маловато, чтобы исправить о себе мнение в высших флотских кругах. Именно поэтому Быкову в капитанском чине члены коллегии и отказывают, но в то же время сообщают, что данная задержка временная и если в следующем аттестате (аттестации) будет сообщено о трезвом поведении капитан-лейтенанта, то он будет окончательно прощен и произведен в долгожданное капитанство.
Мне стало любопытно, и я заглянул в «Общий морской список», чтобы узнать – возымел ли действие педагогический прием членов Адмиралтейств-коллегии на Ивана Быкова. Как оказалось, старики адмиралы прекрасно разбирались в психологии пьяниц-офицеров. Иван Быков должных выводов из решения Адмиралтейств-коллегии, разумеется, не сделал, снова запил «по черному» и уже в 1763 году был уволен с флота. Но за него все же боролись, и запойному пьянице Быкову был даден шанс на исправление!
В сравнении с вышеперечисленными господами офицерами, насчет пьянства Дмитрия Ильина и о каких-либо скандалах, связанных с ним, никаких документов не существует, а это значит, что никаких скандалов не было и в помине! Нет и вообще каких-либо официальных бумаг, связанных с пьянством Ильина. Да, вполне возможно, Ильин порой бывал и не трезв, да, возможно, он шумно отмечал с друзьями возвращение домой после многолетнего тяжелейшего похода, но не более того! Думается, что поведение Ильина не выходило за рамки общепринятого в ту пору поведения морского офицера на берегу. Беда была в другом: Ильина окружали завистники…
Далекий от высоких сфер и интриг, герой искренне принимал многочисленные приглашения в лучшие петербургские дома. К Ильину, как мухи на мед, липли сомнительные дружки, усиленно таскавшие его по кабакам. К чести Ильина, вовремя опомнившись, он разогнал их и вновь с головой ушел в службу.
Но было поздно, недоброжелатели повсюду разнесли весть о «беспробудном пьянстве Ильина», все было ими заранее предусмотрено и устроено. Окончательный же удар было решено нанести во время приема героев Чесмы в Зимнем дворце, который назначила императрица. Не знакомому с дворцовым этикетом Ильину сказали, что при появлении Екатерины II он должен пасть к ее стопам. Одновременно саму императрицу поставили в известность о непотребном поведении героя.
Наступил день высочайшего приема. Дрожа от волнения, Дмитрий Сергеевич переступил порог залы, где восседала Екатерина. Уже знакомый читателю биограф героя свидетельствует: «Прием добродушного Ильина не был продолжителен; при виде государыни вместо слов он пал к ногам ее величества и от душевного волнения не мог скоро подняться, а недоброжелатели Д. С. не преминули это отнести к пьяному его состоянию и поспешили его убрать из дворца, да и убрали навсегда. Д. С., не погибший в Чесменском бою, погиб от тех, кто захватил его славу, а те, в свою очередь, выбросив Ильина, торжествовали».
