«Махабхарата» необычна не только в «распределении» доблести и праведности между протагонистами и антагонистами, но и в изображении благородного героя: на откровенно скверные поступки оказывается способен Арджуна – основной претендент на звание первого, то есть во многих отношениях образцового витязя сказания. Но, может быть, современный читатель относит к предосудительным поступки, которые для исполнителей и слушателей эпоса таковыми не являлись? Или ускользающие от нашего внимания обстоятельства способны внести коррективы в оценку поведения персонажей? Или слушателей и составителей героических песней, включая древнеиндийские, занимала вовсе не этика героев (рассмотрение которой могло быть привнесено брахманами-поздними редакторами эпоса), но сверхчеловеческий размах, то есть неслыханность их деяний – неважно, прекрасных или ужасающих? В любом случае, кажущаяся амбивалентность «Махабхараты» в освещении этики главного героя выглядит весьма необычно именно для щекотливой в вопросах морали индийской традиции и потому заслуживает внимательного рассмотрения и добросовестной попытки объяснения.
С целью разобрать и объяснить особенности отношения древнеиндийского эпоса к главному герою мы подробно исследуем образ Арджуны, среднего из пяти братьев Пандавов и, по ряду признаков, первого витязя сказания. Для выявления общих черт и закономерностей поведения благородного эпического героя мы не ограничимся Арджуной, но по мере надобности будем привлекать для рассматрения образы других воителей «Махабхараты», а также сопоставлять Арджуну с эпическими героями вне анализируемого памятника. Для перехода к обобщениям потребуется предварительное изложение фактов биографии героя, на которые мы предполагаем опираться в своих рассуждениях. В связи с этим основой предлагаемой книги послужит жизнеописание Арджуны, сопровождаемое анализом его образа. Жизнеописание героя будет в значительной мере следовать основному сюжету сказания – лишь изредка нарушая его хронологию, – так как Арджуна является центральным участником большинства его важнейших событий. Кроме того, в ряде случаев мы будем отклоняться от дедуктивного способа (т. е. формулирования выводов на основе приведённых фактов): чтобы облегчить задачу читателю, мы можем заранее предлагать некоторые обобщения, которые затем постараемся обосновать.
Здесь уместным будет ещё одно предуведомление. Излагая речи и события жизни героев, мы планируем преимущественно прибегать к цитатам, а не к собственному пересказу, по двум причинам. Во-первых, перефразируя Гальфрида Монмутского, не «довольствуясь деревенским слогом и собственным пером», автор предпочитает, где возможно, использовать яркий и отточенный текст академического русского перевода памятника, выполненного блестящей плеядой советских/российских санскритологов. Во-вторых, постоянные обращения к тексту памятника предназначены убедить читателя, что автор не слишком вольно толкует образы и мотивы поведения персонажей.
При цитировании «Махабхараты» римскими цифрами обозначены номера книг, арабскими – номера глав; где возможно, указаны номера шлок, набранные арабскими цифрами курсивом. Книга снабжена составленными автором генеалогическими схемами представителей нескольких поколений Лунной династии и некоторых сюжетно связанных с ними семейств, а также списком использованной литературы. Заботясь об удобстве читателя, автор не стал исключать некоторое перекрывание с материалом других своих книг о «Махабхарате», так как читатель данной книги не обязан иметь перед собой предыдущие.
