– Мама, ты же поздравляла папу, с тем, что он ездит почти как великий Шумахер! Было?
– И что с того?
– Было или нет? – не унимался Сашок. Он плёл хитрую ловушку.
– Ну, было! – сердито отвечала мать, интенсивно помешивая снедь. На сковородке пригорало – масла немного не хватило.
– А то! – торжествующе вскричал Саня. – Если он молодец, что ездит почти как лучший гонщик Шумахер, то почему я не молодец, что пишу почти как лучший поэт Есенин!
Ловушка захлопнулась, довольный мальчик топтался посреди кухни и потирал руки.
Сковорода дымилась, жарить омлет почти без масла, не лучший вариант. Оно закончилось ещё накануне, лишь несколько капель оставалось, а мама забыла купить. И ведь хотела же! Но – забыла!
– Так что ответит наш филолог? – не унимался Саня.
– За маслом сбегай!
– А по существу!? Что с Шумахером и Есениным будем решать?
– Ты ненормальный что ли!? – раздражённо закричала мать. – Отец не ездит почти как Шумахер! А ты не пишешь почти как Есенин! Он вообще ездить не умеет, обалдуй! (Непонятно было в чей адрес) Я с ним боюсь в машину садиться! И ты… такой же бестолковый! Марш в магазин, Есенин! За маслом! – крикнула она, притушив огонь.
Вообще-то проблема мамы братьев Потехиных заключалась в том, что, отучившись на преподавателя русского языка и литературы, на – подчеркнём это, – Хорошего преподавателя, она не стала Педагогом. Хотя считается, что все будущие учителя средней школы автоматически являются ещё и педагогами. Майя Георгиевна была просто не способна поговорить с сыном хотя бы полчаса, стать ему Собеседником, а её назидания и напутствия сводились к избитым школьным штампам, повторялись день ото дня и длились не более двух-трёх минут.
В тот день разочарованный Санёк бросил стихи и даже невзлюбил поэзию. Особенно, конечно, Есенина. «Всё, мол, у него речушки, да берёзки – про это даже дети писать могут!» Пройдут годы, и Саня вернётся к написанию стихов на более серьёзном уровне. Писать он будет уже неплохо и довольно самобытно. Перед армией он даже пару раз публиковался в молодёжном журнале «Горизонт». Кто знает, может его талант раскрылся бы гораздо раньше, получи он в детстве поддержку взрослых. И толковое объяснение: почему писать «почти как Есенин» не значит писать хорошо.
Все взрослые с детства привечали его «старшего» брата Колю. Привечали за всё: за добросовестность, исполнительность, за правдивость наконец… За правдивость! А как не быть правдивым, когда он практически не совершал поступков, за которые могло влететь! Помните у классика: «Оттого Вы, старики и безгрешны, что грешить не получается!» Юный Коленька – таким старичком и был! С детства. А, согласитесь – надо быть патологическим лжецом, чтобы врать там, где врать нет никакой необходимости. Кстати, таким вруном называла мама другого сына – Саню. Мол, тот постоянно ерундит, даже когда нет надобности.
Конечно, это было явное преувеличение, никаким патологическим вруном сын не был и лгал только тогда, когда это было необходимо во спасение. Другое дело, что необходимо это было частенько, так как жизнь его была куда насыщенней событиями, чем у послушного Коли. А когда повседневность так богата «сложными» событиями, естественно, в ней случаются и неприглядные моменты! Как поётся в песне: «Мир без чудес – чёрно-бел»! В общем Саня отличался от Коли, примерно так как знаменитый Серёжа Сыроежкин от Электроника.
