Читать онлайн Вадим Журавлев - Герой оперного времени: Дмитрий Черняков

Дизайнер обложки Роман Воронин

© Вадим Журавлев, 2018

© Роман Воронин, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4490-3366-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Осенним днем 1996 года в курилке МХТ в Камергерском переулке мой коллега познакомил меня с Дмитрием Черняковым. Прокуренное фойе на первом этаже едва вмещало всех желающих в антракте спектакля Чеховского фестиваля. Сегодня выглядит символичным, что мы познакомились на спектакле Петера Штайна, выдающегося немецкого режиссера, одинаково плодотворно ставившего в драме и опере. Тогда мне просто представили юношу с длинными волосами, которые были убраны в хвост. Я видел его чуть ли не каждый день на любом спектакле, не заметить его было просто невозможно, он ходил в театр еще чаще, чем я! Дмитрий Черняков действительно был в те времена важной частью театрального сообщества, но как зритель и друг всех деятелей театра. Кто бы мог тогда подумать, что через каких-нибудь пять лет он уже сам будет будоражить умы журналистов, слушателей, театральных экспертов. И если благодарить жизнь за важные пересечения, то эта встреча в прокуренном по законам того времени Художественном театре стала одной из самых значимых для меня.

С момента оперного дебюта Дмитрия Чернякова в Новосибирске двадцать лет назад и до сегодняшнего дня я стараюсь не пропускать новых спектаклей этого режиссера, где бы они ни проходили. А география его постановок с каждым годом только расширяется. Кроме Москвы и Санкт-Петербурга, спектакли его шли в театрах Берлина, Мюнхена, Гамбурга, Копенгагена, Амстердама, Брюсселя, Лондона, Парижа, Лиона, Экс-ан-Прованса, Милана, Цюриха, Мадрида, Торонто и Нью-Йорка. Почти тридцать городов и больше тридцати спектаклей, если считать не переносы постановок из театра в театр, а новые полноценные версии таких спектаклей, как «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Римского-Корсакова, «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича и «Тристан и Изольда» Вагнера. Хотя мы все прекрасно понимаем, что любой спектакль на новой сцене, с новыми оркестром и хором требует от режиссера и нового подхода. А если так, то таких постановок в багаже Дмитрия Чернякова за двадцать лет было больше сорока.

Когда все только начиналось – в Новосибирске и в первом его международном проекте, «Борисе Годунове» в Берлине, я был практически единственный, кто приезжал из Москвы посмотреть премьерные спектакли. Сегодня у Дмитрия Чернякова огромный фан-клуб, который путешествует за ним по миру организованно и является свидетелем его международных триумфов. Да и сам Митя, как называют его все и в любой стране мира, сегодня международная звезда, лауреат премий имени К. С. Станиславского и «Триумф», «оперного Оскара» Opera Award в Лондоне, итальянской премии Франко Аббьятти, испанской Premios Liricos Teatro Camproamor, семи национальных театральных премий «Золотая маска» и многих других.

В сегодняшней России его спектакли почти не идут. Но пока Черняков будет выпускать спектакли где-нибудь, интерес к нему не будет ослабевать. Именно поэтому я решил написать эту книгу, ведь число интересующихся его творчеством зрителей в России не только не уменьшается, но благодаря трансляциям в кино и на телевидении, а также развитой туристической инфраструктуре с каждым годом только растет. Мне не хотелось превращать этот труд в театроведческий доклад, поэтому я выбрал более свободную форму изложения материала, в которой мои впечатления от спектаклей и встреч с режиссером должны передать всю мою любовь к его творчеству. Мне кажется, что книга эта может быть интересна как «профессиональным» зрителям, специалистам в оперном театре, так и тем, кто только хочет разобраться в законах, по которым сегодня существует этот театр. С другой стороны, ее можно использовать и как отправную точку для изучения творчества режиссера, просмотра его спектаклей, многие из которых (и я делаю акцент в этой работе на них) выпущены сегодня официальными релизами на DVD и Blue-Ray.

Обычно подобные книги выходят в тот момент, когда ее герой находится в творческой и человеческой старости. Автору кажется важным сделать это именно сейчас, когда Дмитрий Черняков достиг абсолютного пика в своем творчестве и ему еще рано подводить итоги. Но сделал он так много в свои неполные 48 лет, результаты его трудов столь впечатляющие, что стоит уже сегодня описать то большое количество спектаклей, поставленных им на самых престижных сценах мира.

На сегодняшний день о режиссере написана только одна глава в книге Натальи Якубовой «Театр эпохи перемен» (НЛО, 2011 год). Так что это издание в какой-то мере восполняет пробел в вопросе исследования творчества крупнейшего оперного режиссера наших дней. И, возможно, станет толчком для дальнейшей систематизации и осмысления разных граней таланта этого одаренного художника. Автор отдает себе отчет в том, что эта попытка создать летопись творчества одного из самых значительных на сегодня режиссеров мирового музыкального театра кому-то может показаться недостаточно убедительной и предвзятой. Уверен, что в скором времени творчество режиссера Дмитрия Чернякова неоднократно станет предметом искусствоведческих исследований.

Сегодня мы наблюдаем удивительную ситуацию. Любой спектакль Дмитрия Чернякова ругают и хвалят за одно и то же. Все зависит исключительно от того, насколько открыт критик или зритель его творчеству. На взгляд автора, именно это свидетельствует о том, что Черняков сегодня едва ли не единственный мастер оперно-театрального мира. Но те, кто рад, что режиссер затрагивает самые тонкие струны их души (как бы высокопарно и пафосно это ни звучало), получают настоящее удовольствие от его спектаклей. Другие же, и это тоже очевидно, пугаются тех эмоций, которые весьма умело в них самих вызывает режиссер. Эти «напуганные» зрители и критики стараются компенсировать свою ранимость и обвиняют Чернякова в «надругательстве над классическими шедеврами» и даже желании «уничтожить» их.

Все это только свидетельствует о том, что Черняков находится на правильном пути и сделанное им за двадцать лет на оперной сцене сегодня уже невозможно переоценить. Без него русская, а теперь и мировая опера выглядели бы совершенно иначе. Эта книга рассказывает о том, чем были заполнены эти минувшие двадцать лет в жизни режиссера и мирового оперного театра. В этом смысле она содержит многие бесценные свидетельства, которых вы не сможете найти в периодической печати и другой литературе об этом временном отрезке, даже если такие книги когда-нибудь появятся в будущем.

В книге вы найдете как мои эссе о творчестве режиссера и его отдельных спектаклях, так и воспоминания оперных артистов о работе с ним. Почти все эссе написаны о спектаклях, которые можно увидеть в официальных релизах ведущих записывающих компаний. Включены в эту книгу и мои статьи разных лет, которые передают в принципе атмосферу того времени. В качестве справочного дополнения можно рассматривать и полный список оперных постановок Дмитрия Чернякова, осуществленных на момент издания книги. Автор отдает себе отчет в том, что в данном издании мало фотографий спектаклей. Но уровень развития интернета заставляет меня верить в то, что любой читатель, заинтересовавшийся конкретной постановкой, сможет найти немало ее изображений в сети.

Прошло почти два десятилетия нового века, а баталии по поводу режиссерского осмысления оперы не только не утихают, но даже разгораются с новой силой. В тот момент, когда Дмитрий Черняков только делал первые шаги на этом поприще, все мы мечтали о светлом будущем российского оперного театра. В переломные для нашей истории годы мы хотели видеть на нашей оперной сцене спектакли современные и, как теперь принято говорить, продвинутые. В замшелых постановках любого оперного театра страны, в этих костюмированных концертах нам чудилось главное зло, которое мешает России оперной освободиться от оков традиций и стать частью мирового музыкально-театрального мейнстрима. Тогда нам в голову не могло прийти, что через небольшой период времени публика вновь начнет кричать: «Верните старые постановки!» В начале девяностых мы только на ура воспринимали уход хореографа Юрия Григоровича и дирижера Александра Лазарева из Большого театра, становились постоянными пассажирами Октябрьской железной дороги, ведь в Петербурге уже начиналась «эра Гергиева», а начиналась она прекрасно. Мировой оперный театр прошел путь модернизации уже за 15—20 лет до этого, а мы хотели проскочить его мгновенно. Надо признать, что в тот момент уже сформировалась прослойка режиссеров, которые готовы были воспринимать оперный театр не только как место точного соответствия декораций и костюмов историческим реалиям. Юрий Александров, Александр Петров, Александр Титель, Дмитрий Белов, Георгий Исаакян, Дмитрий Бертман и другие создавали среду, в которой должен был прорасти талант Чернякова-режиссера.

В те годы, конечно же, мы мечтали о театре нереалистичном, лишенном ложных условностей исторической драмы, призванном только обслуживать музыку и певцов. Нашим богом был Боб Уилсон, формалист до мозга костей, формировавший новый театр – театр художника. В нем визуальные эффекты и статуарные позы были важнее пустых мизансцен, размахивающих руками солистов, бессмысленно блуждающего по сцене хора. Да и вообще: больше всего мы ценили в то время яркие концепции и неожиданные решения, а еще – отсутствие «швов» в спектакле, когда режиссеры придумывали новый на сто процентов мир, без обидных помарок и явных допущений. Помню, как на Зальцбургском фестивале нас потряс спектакль Мартина Кушея. В его постановке моцартовского «Дон Жуана» участвовали дирижер Николаус Арнонкур, выдающийся баритон Томас Хэмпсон и совсем юная Анна Нетребко. Мы часами ходили по зальцбургским улочкам, вновь и вновь переживая то, что происходило с моцартовскими персонажами в спектакле Кушея.

Театр Дмитрий Чернякова родился в тот момент, когда русская опера быстро насытилась тем, что пришло на смену социалистическому реализму. Буквально десятка лет хватило на то, чтобы публика поняла: просто прямой перенос сюжета в наши дни, увлечение бытовыми параллелями прошлого и настоящего без попытки найти новые смыслы никому не интересны. Мало просто одеть героев в шинели и дать им в руки автоматы, надо еще понимать, зачем они им и как они выглядят в современных одеждах. Наш герой появился в самый правильный момент, когда публика уже изнемогала от одинаковых постановок, скажем, решенных как фильмы послевоенного кино Италии белькантовых опер, или от натурализма половых актов на сцене, чем баловался тогда сегодняшний традиционалист Дмитрий Бертман.

Здесь хочется привести слова философа Александра Филиппова, который справедливо замечает в нашей культурной жизни следующее: «Способность современного искусства развязать человеческое воображение, заставить его видеть, творить, фантазировать по-другому – это такая вещь, без которой любая страна в конце концов умирает. Именно непопулярное, не народное, не несущее ничего утешительного и не укрепляющее солидарность должно быть поддержано как публичное, потому что это сложным образом влияет на состояние общества в целом. Как есть живая традиция, так есть живой модерн, ставящий на ней крест, и эта борьба благотворна для зрителя» (Republic.ru).