Герр Вольф - страница 13

И даже сейчас, когда все эти генералы и фельдмаршалы стояли перед ним по стойке смирно, и с кажущимся неподдельным чувством глубокого удовлетворения, жали протянутую им руку, он, Адольф Гитлер, никак не мог избавиться от этого мерзкого привкуса собственной неполноценности, который он ощутил, стоя перед престарелым рейхспрезидентом фельдмаршалом фон Гинденбургом в день назначения его рейхсканцлером.

О, он на всю жизнь запомнил тот, в сущности, роковой день, когда его после долгих, даже под давлением своего сына Отто, колебаний принял в президентском дворце легенда Первой мировой, суровый фельдмаршал Гинденбург.

Во дворце ремонт, и Гитлер в черном рединготе и цилиндре, в сопровождении Фрика и Гутенберга из «Стального шлема» вынужден пройти к кабинету рейхспрезидента через дом 77 на Вильгельмштрассе.

У дома их уже ждал Франц фон Папен в мягкой фетровой шляпе и длинном пальто. Все они – члены будущего правительства Германии. Если, конечно, старый вояка Гинденбург в последний момент не выкинет какой-нибудь фортель!

А Гинденбург может себе позволить все! Ему не очень-то по душе невысокий человек в черном рединготе и цилиндре, «богемский ефрейтор», как презрительно только что назвал он Гитлера.

Да-да! Именно так:

– Богемский ефрейтор уже дает о себе знать! – гневно бросил он государственному секретарю Мейснеру, когда до него донеслись вопли Гитлера и Гутенберга, внезапно перессорившихся у самой двери в его кабинет.

Гитлер до сих пор слышит сухой протокольный голос Мейснера, выглянувшего на шум из двери кабинета рейхспрезидента:

– Президент с минуты на минуту может уйти к себе.

Он даже не считает нужным обратиться к ним: «господа». Они для него лишь жалкие, презренные шарлатаны, которых президент под угрозой государственного переворота, якобы затеянного генералом фон Шлейхером, вынужден принять в столь поздний час.

Гитлер отлично помнит, как дрожали его колени и пересохло во рту, когда он входил в облицованный дубовыми панелями кабинет Гинденбурга. Как он побледнел, как будто только что наглотался иприта, когда фельдмаршал встал из-за стола, чтобы принять у него требуемую законом торжественную присягу.

– Я клянусь, – сжевывая слова, промямлил Гитлер, – с божьей помощью… служить Германии и вашему превосходительству…

И вдруг, как в старые добрые времена во Фландрии, вытянувшись во фрунт и поедая глазами старшего по званию, бодро отчеканил:

– Как я служил вам, когда был солдатом!

Затем почти подобострастно попросил разрешения удалиться, предварительно склонившись перед фельдмаршалом в глубочайшем поклоне.

Оперативную обстановку докладывал Франц Гальдер. Он не был «фоном», но в последнее время раздражал фюрера сильнее всех. Может быть, потому Гитлер вслушивался в каждое слово этого поистине «баловня судьбы».

В глазах «богемского ефрейтора» – Гальдер был более чем аристократом, к которым Гитлер, как к ряженым уличным актерам, относился с легким презрением потомственного плебея. Но Гальдер был из старинного баварского рода потомственных военных, из тех счастливчиков, кому военная карьера перешла по наследству и кому Гитлер всегда неистово завидовал, и перед кем благоговел.

В то время, как дитя инцеста, нищий австриец без определенных занятий и места жительства тщетно пытался поступить в Венскую художественную академию, избегая службы в австрийской армии под предлогом, что он не желает воевать за «габсбургское государство» вместе с евреями и чехами, Гальдер сразу же после кадетского корпуса был зачислен в Баварский артиллерийский полк, без проблем и с отличием окончил Баварскую военную академию и получил место в штабе дивизии.