– Чего скучаешь, голубка? Иди-ка спать. – Дедушка тоже вышел наружу. – Привезти тебе чего с базара? У нас, чай, не ваша велиградская ярмарка, но платки да ленты продаются.
Яра помотала головой. Денег у стариков водилось немного, и как бы ни хотелось ей похвастаться обновкой, особенно перед Богданом, злоупотреблять гостеприимством она не желала. Наоборот, помогала чем могла. Как раз на завтрашний день бабушка наказала ей много работы: сами они с дедом раз в пару седмиц уезжали на базар, и Яре предстояло остаться одной на хозяйстве.
Наутро девица проводила стариков. Скрываясь за деревьями, она проследила, как дедушка с бабушкой сели в телегу и вместе с другими туманчанами1 поехали в ближайший град. Девица принялась хлопотать: и прибраться надо было, и огород полить, и новую похлёбку сварить, и яблоки собрать… Яра трудилась без устали, не замечая, как утекают лучины. До последнего задания она добралась, лишь когда солнце вышло из зенита и тени вновь принялись растягиваться на земле. Девица притащила в сад вёдра и, устроившись в траве посреди цветов, принялась собирать упавшие яблоки. Гнилые и червивые – в одну бадейку, мятые – во вторую, свежие – в третью. За работой Яра и перекусить успела. Мякоть таяла на языке, солнце пригревало, день был спокойным и уютным.
– Ну здравствуй, девица.
Она вздрогнула, тут же прекратив хрустеть яблоком. Сердце предательски заколотилось, хотя Яра узнала голос и понимала, что её снова подловил сосед. Она проглотила чуть не застрявший в горле кусочек яблока и обернулась к Богдану. И снова его взор, чуть насмешливый и в то же время пристальный, прошёлся по девице. Она сдвинула брови – нельзя же так пугать!
– Что, снова со страху из кустов выпрыгнешь да в избу сбежишь? – потешался сосед.
Захотелось проучить его за грубость.
– А ты не голоси, как петух по утрам, я и не буду пугаться, – не осталась в долгу Яра.
– Да ты ж прячешься в траве, как цветок в утренней росе, и не слышишь ничего вокруг, – расхохотался Богдан.
Девица тоже слегка подняла уголки губ: ей понравилось, что молодец не обиделся на резкие слова, но и менять гнев на милость она не спешила. Пусть будет с ней аккуратнее, с наглецами только на их языке и разговаривать. Неспроста он подошёл к Яре именно тогда, когда она осталась без надзора стариков, подкрался, а после испугал громким голосом, как шкодливый мальчишка, что дёргает понравившуюся девчонку за косу да закидывает её снежками, чтобы привлечь внимание.
– Что, яблочком не угостишь, соседка?
Яра усмехнулась: участок Богдана был засажен яблонями погуще, чем стариковский. Не угоститься молодец хотел, а пообщаться. Но девицу смущал его излишне прямой взгляд и лихой нрав, не совпадающий с дедушкиным описанием доброго соседа, потому она поскорее кинула Богдану яблоко и вернулась к своему занятию. Гнилые – в одно ведро, мятые – во второе… Яра не оглядывалась, но потихоньку подслушивала за молодцем. Он недолго похрустел яблоком, а после всё стихло. Ушёл ли? Или так и стоит на границе участков, за кустами? Посматривает ли на неё?
Шагов она не слышала, пришлось обернуться. Богдан стоял на том же месте, скрестив руки на груди и прислонившись к дереву, будто и не было у него других дел, кроме как докучать юной соседке. Он нахально улыбнулся, когда их взгляды скрестились. Щёки Яры тут же вспыхнули, как яблоко в её ладони. Не для того она от одного наглеца сбежала, чтобы к другому попасть.
