Девица не спросила, что он имеет в виду. Оборотень отпустил её, она отступила от дерева, глубоко вдыхая, и тут же услышала позади себя странный треск. Яра догадалась, что незнакомец превращается в волка: хрустели его изломанные и вывернутые кости. Девица прикусила губу, её замутило. Она порывисто дышала, обняв себя руками, пока ужасные звуки не закончились, и тогда обернулась. Перед ней стоял зверь. Она знала, что внутри него человеческая душа, но всё равно в ужасе сделала шаг назад, упираясь в дерево. Волк оскалился, будто ухмыляясь. Он был достаточно крупный, со светлой шерстью и ярко-жёлтыми глазами, в которых плясали огни Нави.
Оборотень мотнул головой в сторону костра и лязгнул зубами. Яра быстро сообразила, чего он от неё хочет. Держась в отдалении от зверя, она обогнула его и подхватила с земли свои вещи: узелок и мятель. Жаль, поджаренные грибы разлетелись по траве, когда она убегала от волка, а искать их впотьмах не было ни времени, ни решимости, пока позади то и дело слышались шаги и сдавленное рычание. Девица затоптала костёр и заворочалась, потеряв оборотня во тьме, но вскоре увидела, как приближаются жёлтые глаза, а после ощутила под пальцами густую шерсть, на удивление мягкую и гладкую, словно шёлк. Волк повёл Яру к дереву. Она с трудом, опираясь на спину зверя, полезла наверх и устроилась на толстых ветвях примерно в сажени1 от земли. Девица еле-еле разобрала силуэт волка у корней. Горящие глаза обращались прямо к ней, и она прикусила губу, ожидая, пока зверь уйдёт.
– Не слезу до утра. И не вернусь в лес, – прошептала Яра, памятуя наставления оборотня.
Послышались скорые шаги, за ними шум листвы, и вскоре всё стихло. Как девица ни вглядывалась в ближайшие кусты и деревья, ни вслушивалась в посторонние звуки, движений оборотня больше не уловила. Оставшись в одиночестве, она выдохнула и устроилась поудобнее. Хорошо, что то была последняя ночь пути, а не первая, иначе Яра повернула бы назад и наутро была бы замужем.
Несколько раз девица задрёмывала на ветвях, просыпалась от чувства падения и крепче вцеплялась в них. Тело болело сильнее, чем за всю седмицу. И ни повернуться, ни размяться она не могла, оставалось лишь считать лучины до рассвета, вздрагивая от случайного лесного шума. Волк так и не вернулся.
С первыми лучами солнца девица спустилась с дерева. Она ободрала руки и колени о твёрдую кору, не размятые кости ныли, а живот урчал от голода. Яра с грустью взглянула на вчерашние грибы, уже облепленные и изъеденные насекомыми, и принялась искать следы волка. Они нашлись в стороне: чуть длиннее собачьих, с острыми когтями, разрезающими землю. Оборотень проложил для девицы вполне заметную тропу, по которой она могла через топи добраться до деревни. Надеясь, что зверь не обманул и не заведёт её в ловушку, Яра пошла по следам.
В пути она поняла, что без помощи долго бродила бы по болотам. С каждой лучиной они становились обширнее и многочисленнее. Девица морщилась от кислого затхлого запаха, осторожно ступая по следам волка, прикрытым туманом. Сквозь мглу она различала не только листья и палки на поверхности болот, но и мелких животных, которым не суждено было выбраться на волю. Поистине, лес вокруг Туманки – гиблое место. Он пленил и засасывал души Яви, и лишь те, кому покровительствовали боги, могли выжить здесь – оборотни. Вороны глухо каркали над головой. Их силуэты мелькали во мгле и походили на навей, которые охотятся на путников.
