Владка слушала её, затаив дыхание, стараясь запомнить каждое слово. Никогда ещё ни один человек не разговаривал с ней по душам. Да и совет дать было некому. Тем более с тем, что говорила Вера, девушка соглашалась безоговорочно, как будто внутренне всегда об этом знала.
Время пролетело незаметно, как это часто бывает, когда занимаешься чем-то увлекательным.
Расставаясь с ней, Владка поклялась чётко выполнять её инструкции для улучшения своей жизни. Они обменялись адресами и телефонами, поцеловались, как давнишние подружки и Вера растворилась в толпе выходящих из тамбура дачников.
Владка долго вглядывалась в окно, но различить Веру среди множества чужих одинаковых спин с каждым оборотом колёс, уплывавших всё дальше и дальше, не сумела.
5.
На перроне её встретила тётка Даша.
По пути к дому девушка не слушала болтовню старухи, полностью погрузившись в созерцание своего внутреннего мира. Она быстрым шагом шла впереди тётки и завернула не в тот переулок.
Где-то совсем рядом залаяла собака, тут же её лай подхватила другая, затем третья, а минуту спустя эстафета понеслась по всей деревне.
– Ты что, дорогу забыла? – окликнула её тётка. – Приезжала бы почаще, небось, не заблудилась бы.
Владка проигнорировала её замечание.
Тётка обиделась и всю дорогу молчала.
На мгновение в душе девушки шевельнулось чувство вины, она не помнила, как выглядит дом бабки Клавы. Тётка как будто предвидела это, махнула рукой в сторону жалкой, утонувшей в земле лачуги. Владка резко остановилась, окидывая удивлённым взглядом убогое сооружение. Ей даже показалось, что она впервые стоит перед этим домом. Точно и не было другой жизни, в которой осталась навсегда её бледная, больная мама. Теперь из той жизни у неё есть лишь умирающая бабка да смутные воспоминания чего-то страшного. Какой-то беды, громадной и беспощадной, от которой не убежишь и не спрячешься…
Тишина, царящая вокруг дома, пустые чёрные глазницы окон поразили девушку.
– Она что же, одна там?
– А кому ж с ней быть-то, она уже второй месяц лежит, всё помереть никак не может, горемычная, – запричитала старуха, открывая входную дверь, раскачивающуюся на съеденных ржавчиной петлях.
В лицо им резко пахнуло сыростью.
«Как в подземелье», – подумала Владка, потирая замерзшие плечи.
Осторожно переступая через порог, на ощупь, натыкаясь на какие-то предметы, едва различимые в темноте, они вышли на тусклый свет, засиженной мухами лампочки. Мурашки на спине дали знать ей, что она перешла черту действительного мира и ступила в другие, враждебные ей пределы.
– Дождалась, приехала внучка твоя! – заголосила позади Владки тётка Даша.
Девушка застыла посреди кухни, не решаясь пройти в комнату. Она нервно озиралась по сторонам, всячески отодвигая гнетущую встречу.
– Да чего ж ты стоишь истуканом? – процедила сквозь зубы тётка и нетерпеливо толкнула Владку в спину. – Пройди ж, не стесняйся.
Владка неуверенно шагнула и увидела из-за косяка, край кровати и, как ей показалось, кучу тряпья на ней. Она поёжилась, переминаясь с ноги на ногу: «Господи, зачем я здесь? Она, наверное, умом тронулась от древности». Сердце её тоскливо заворочалось, предчувствуя беду.
– Да не боись ты, она не кусается, – не к месту пошутила тётка и залилась отрывистым, лающим смехом.
Девушке стало стыдно. В глазах этой глупой, уродливой бабы она должна выглядеть сильной и смелой. «Я взрослая, красивая и умная. Я ничего и никого не боюсь. Вряд ли меня может испугать немощная развалина или что там от неё осталось».
