– Господи с кем я связалась! – Схватилась за голову Вилькен. – Но захребетники либерализма еще хуже. Что скажете фрау доктор? По мне так надо оставаться.
– Остаемся, конечно. Только, господин Войтеховский, вы еще тот жук! Ведь знали, что не уедем никуда? Правда?
– Я никуда не поеду. Остаюсь. – Без недолгих раздумий, заявил Хмелевский.
– Я не то, что остаюсь, а готов, если надо, взять в руки оружие, отстаивая феодальные ценности. – Нахмурился доктор Ягич.
– Слушаю дальше. – Весело сказал секретарь гильдии, подмигивая доктору Нольке.
Стать героями и учениками Гильдии решили все. Стася испытывая терпение Хмелевского, согласилась последней. Только после этого, капитан-лейтенант лейб-гвардии перестал, заглядывая вдаль, мужественно хмуриться.
– Вот это другой коленкор, товарищи. – Потер ладони Войтеховский. – Значит, раскрываю карты окончательно. Борьба, как я сказал, будет неравной. Все преимущества – на нашей стороне. У Вселенского Надзора нет никаких шансов победить бургграфа Конрада фон Шаффурта, пока Гильдия Алхимиков стоит на страже его интересов. У социал-либерального сообщества, только агитационные возможности. Ни один вооруженный человек, через пространственный переход «Система» не пропустит. К тому же – у нас есть время построить в Шаффурте самодостаточное устойчивое сообщество. Так, что – вперед господа! К новым горизонтам, к новым свершениям.
На пятый день Стасю представили двору. На Святого Аквила Кесарийского, в замок отправилась целая делегация Гильдии. В ее состав вошли: кузина бакалавра искусств Жанна Старжицкая, ее компаньонка Иоанна, сама Станислава Курцевич и ученик гильдии Вертер, который тащил чемодан Стаси, с ингредиентами и маникюрным оборудованием.
За ними не просто прислали карету, а лично прибыл сам камер-канцлер Александр Кельнский. Впрочем, Стася не приписывала столь высокий уровень визита собственной особе. Она с одного мимолетного взгляда, определила степень накала в отношениях Кельнского и Старжицкой. Накал этот был столь велик, что всем присутствующим в первое время было страшно неудобно, в их обществе.
После того, как Старжицкая немного отошла она, стала давать последние наставления по поводу придворного этикета:
– Вставать, только при появлении бургграфа и госпожи Женевьевы. Остальных, пока не представятся – игнорировать. Но графа сегодня нет, так что – остается только хозяйка. К бургграфине обращаться – ваша светлость, госпожа бургграфиня.
– Я помню.
– До нас, тут пытались жить на современный манер, а в современном этикете столько тонкостей и несуразицы, что помереть можно. Тут и притопы и прихлопы и еще всякие закавыки. Приходилось танцевать целую балетную партию, пока скажешь: «Здрасте, ваша светлость». Но после того, как Войтеховский представил бургграфа в английском обществе, начала двадцатого века, после того, как Конрад фон Шаффурт стал членом многих английских клубов, все это было оставлено. Теперь, у нас, никаких венских церемоний и англосаксонских поз. Теперь при здешнем дворе стараются жить на английский манер, эпохи модерна.
– Это – как?
– Величаво и сдержано, без вычурных эмоций. Образ английского джентльмена, очень пришелся по душе, бургграфу Конраду. При дворе, даже потихоньку переходят на английский стиль в одежде.
– Ясно.
– Вообще-то, тут до нашего появления, была деревня деревней. Дичь полная. Колдуний жгли по десятку зараз. Не было никаких перспектив для развития. Высокооплачиваемых рабочих мест не хватало. Только вакансии ткачей имелись. Войтеховскому, вначале, даже пришлось в инквизицию устраиваться, на работу.
