Ладно уж, хрен с тобой, крутой парень. Я всегда держу свои обещания. А я пообещал заключить с тобой контракт, чтобы спасти свою жизнь. С Кисой я бы в лесу не справился и сейчас бы кормил червей.
Интересно, он знал, что я сдержу обещание?..
Касаюсь белой кости.
Сначала ничего не происходит, но вот…
Чувствую… могильный холод, въедающийся в пальцы, в локти, в плечи, в сердце. Кровеносный орган сдавливает. Ощущение, что я окунаюсь в ванную с сухим льдом и мешаниной из вонючих кишок.
Не успеваю почувствовать отвращение, как приходит… СТРАДАНИЕ!
Пытаюсь отдернуть руку, но она будто прилипла!
– Дрянь, – сжимаю зубы до боли в деснах.
Голос черепа звучит в голове:
– Не ной, парень. Привыкай – ты не в сказку попал. Так… ну-ка… ага, вот твоя душа. Какая сладкая м-м-м. Черная… Сейчас я ее сожру и… Ой, да шучу я. Просто поставлю метку и… Вуаля!
Ему смешно, гниде. А мне больно. Меня либо жарят на костре черти, либо нанизывают на тысячи игл. Скрежеща зубами, я падаю на колени, схватившись за руку. Боль дичайшая. Особенная. На грани обморока. Но в какой-то момент агония становится странной. Как будто… приятной. ОЧЕНЬ ПРИЯТНОЙ! Все отвратительные эмоции приобретают совершенно противоположные оттенки! Боль – сладкая! Ненависть – радость! Гной – вкуснота! Тьма – свет!
Не успеваю удивиться новым восприятиям, как «мерзкие» ощущения пропадают. Уходят навсегда…
Тяжело дыша, встаю на ноги, облокачиваюсь о стол.
– Это было… болезненно…
Голос черепа меняется на слащаво вежливый:
– А я люблю, когда вы все страдаете. Кстати, можно было сделать и безболезненно, но эмоциональный эффект не тот. А теперь самое интересное. Признайтесь, вам же понравилась? Вы же почувствовали ЭТО, Мастер?
Главное, выкинуть эти ощущения из головы. Выкинуть и всё. Это просто наркота какая-то. Ничего более. Химия тела. Забудь, Ден. Просто забудь.
– Сам в шоке, но… да…
Подхожу к лежащей на полу Кисе. Вблизи она еще красивее. Пепельные волосы, выразительные глаза и пышные алые губы. Грудь небольшая, но зато отчетливо видны соски, проступающие через белую рубаху. Надо же. Я думал, в средневековье женщины ближе к двадцати с черными зубами, сединой и хроническим радикулитом. А тут прямо конфетка даже по нашим меркам.
Череп понимающей хмыкает:
– Приступайте и не смущайтесь меня, мастер. Я и не такое видывал.
Оборачиваюсь на болтуна, вздергиваю бровь:
– Что ты несешь?
– Как что, мастер? Мы находимся в самом недоступном в мире месте. Вы в теле молодого и кра… хм-м… просто молодого человека. Я по вашим глазам всё вижу. Перед вами дикая и необузданная красотка в глубоком сне. Никто и никогда ничего не узнает. Даже она… Пользуйтесь. Можете делать с ней ВСЁ, что пожелаете. Развяжите завязочки, стяните эти облегающие штанишки, раздвиньте ей ножки, стяните трусики… Кружевные… Я-то знаю, какие они у нее. Тридцать часов с ней провел. А потом…
Перебиваю:
– Завязывай. Не знаю, как у вас тут принято, но в моём мире за такое убивают. И меня это устраивает.
У них тут есть кружевные трусики? Поразительно.
– Правда? Какой вы скучный, мастер. Вот я в свое время…
Отмахиваюсь от черепа. Вот что делать с этим клоуном? Интересно, если его замотать в тряпки, станет тише?
– Кстати, череп, как тебя зовут?
– Это секрет. Но вы можете называть меня как угодно. Однажды я был Брейном, Сычом, Паразитом, мне преклонялись, как Первозданному, Божественному, Владыке Тьмы, Света и Развратителю Невинных. Самый веселый звал меня просто костью.
