Я вжалась в кресло. Мы выбрали столик у окна. Отсюда открывался вид на улицу. Снег сошел, трава еще жухлая. Вот-вот все станет ярко-зеленым и жизнерадостным. Обычно меня это раздражало. Весну я терпеть не могла. Все становились такими веселыми, будто начиналась новая счастливая жизнь. Странно, но сейчас я словно часть этих довольных людей.
– То есть тебе снится черноглазый темноволосый парень? – задумчиво уточнила Света, мешая трубочкой молочный коктейль.
Я пожала плечами. Думала, что подруга посмеется с этих сонных фантазий. Она ведь любила романы читать, а я ей такую историю выдала.
– Ты же знаешь, я не запоминаю сны, – промямлила я.
Перечитывая последние заметки, я об этом жалела. Казалось, во сне весело и вполне мило (если считать только сны с тем странным парнем). Я хотела их помнить! Это казалось важным.
– Покажешь заметки? – Света протянулась ко мне.
Я посмотрела на нее испуганно. Слишком личное. И я не все озвучила. Если подруга прочитает их, то поймет это. В исключения, о которых я умолчала, входили заметки о жестокости и последняя, что я пыталась научить того парня с подарками говорить. Он вроде все понимал, и я решила, что будет здорово, если тот еще отвечать начал бы. По крайней мере, именно так я написала в заметках.
Света устала ждать и приподняла вопросительно бровь.
Я покачала отрицательно головой. На этом ужин и закончился. Я собиралась заплатить картой за еду, но Света вдруг попросила оплатить наличкой.
– Зачем?
Подруга указала головой на официантку. И я полезла искать наличку. Заплатила за двоих. Оставила на чай. Удивительно, но Света прибрала наличку, а когда подошла официантка, то подруга приложила к терминалу свою карту. Я покосилась на Свету. Она накинула пальто на плечи и прошептала:
– Потом объясню.
Чек она тоже забрала. Мы вышли на улицу. Моя машина стояла на углу здания. Мы медленно шли к ней.
– И что это было? – полюбопытствовала я. – Ты поругалась с отцом, и он не дает тебе денег?
Такое случалось однажды, когда Руслан сбежал из города. Наши отцы знали, что мы со Светой дружим и бюджет тогда ограничили обеим. Сергей потом спрашивал с меня чеки, говорил, что не собирается вмешиваться в воспитательные меры отца Светы и кормить ее или Руслана. Пусть мирятся с отцом.
– Коплю.
– Зачем? – вновь спросила я.
Это ничего не объясняло.
– Говорила же, самостоятельная жизнь. – Мы стояли молча почти минуту. Света упорно не рассказывала о причинах своего поведения. Она достала из кармана мою наличку. – Слушай, я бы хотела тебе их вернуть, но я отложу их на случай, если ты решишь уйти от своих.
Подруга не знала, что у меня были причины этого не делать. Хотя в последние разы все спокойно. Я просыпалась довольной. Никаких повреждений. Жизнь налаживалась. Но я не верила в чудеса. Перед бурей всегда затишье.
– Оставь себе. – Я отодвинула наличку, которую Света не особенно сильно пыталась вернуть. – Что бы ты ни планировала с ней делать, бери. Мне не жалко денег Сережи.
Света грустно улыбнулась. Шутка определенно заслуживала большего, но, очевидно, подругу что-то сильно тревожило.
– Было бы здорово пожить вместе где-нибудь, где нас никто не знает.
Я осмотрелась картинно:
– Мы и здесь не знаменитости.
Света поправила очки на переносице и помахала. Она так ничего на прощанье и не сказала. Ощущение, что я ее обидела, но непонятно чем именно. Подруга скрылась за углом здания, метрах в пятнадцати припаркована ее машина. Я сомневалась, стоит ли догонять Свету, чтобы извиниться. Во-первых, мы не то чтобы поругались. Прямого конфликта не было. Во-вторых, она, казалось, не намерена говорить.
