Гипномассив. Графика бессознательного - страница 6

Пользоваться телепортом рекомендовалось только в исключительных случаях, когда что-то всерьёз угрожало жизни. Процесс телепортации требовал затрат громадного количества энергии, а также последующей длительной реабилитации телепортируемого. Сварпу ранее не приходилось использовать телепорт, но сейчас он интуитивно почувствовал, что может произойти что-то непредвиденное и чрезвычайное. Потому он снова напрягся и коснулся виска, вызывая облачный сверхнакопитель. Достав из него компактный телепорт, он расположил его на большом плоском камне и включил. Оставалось только шагнуть на светившийся красным круглый подиум аппарата и мгновенно оказаться в абсолютно безопасном Центре телепортационных сообщений.

Через мгновенье он почувствовал, как неведомая сила, резко дёрнув, втянула его внутрь кольца и закрутила с ураганной скоростью. Спасительная красноватая подсветка подиума замелькала перед глазами. Сварп закричал от ужаса. Его крик многократным непрекращающимся эхом зазвучал в его ушах, и резонируя превратился в вибрирующую волну, которая прошила всё его тело насквозь. Затем в его глазах потемнело, и он почувствовал, как вращаясь в этой чудовищной центрифуге он весь, вся его сущность начинает распадаться на атомы, заполняя внутреннее пространство кольца. При этом сознание его сохранялось и, более того, присутствовало в каждой отдельной его частичке. Сквозь разделённое на миллиарды частей сознание Сварпа Тробакса в этот момент протекало безграничное вселенское сознание, наполняя его всеми теми чувствами, которые одновременно испытывали все сознательные существа, живущие на планете. Он испытал такое великое сострадание ко всем и к каждому, что это вызвало в нём импульс колоссальной силы, заставившей гигантское кольцо остановиться и начать вращаться в обратном направлении.

Позже его сознание и тело вновь воссоединились в единое целое, и обессилевший он рухнул наземь, прямо рядом с телепортом. Отныне его сознание имело прочную связь со вселенским – теперь он знал про всё и про всех, знал, что было и что будет, что могло бы быть и чему не случиться ни при каких обстоятельствах.

Безысходность заточения

Тяжелая дверь с шумом захлопнулась за ним. Яркий свет сразу же исчез, на долю секунды успев выхватить из полумрака некую сущность, пытавшуюся скрыться от ослепительных лучей. Он судорожно нащупал ключ, быстрым движением вставил и повернул его в скрипучем замке и, поскорее выдернув из скважины, бросил в темноту. Запах свежести и свободы, струящийся через открытый дверной проём и так приятно вскруживший голову, сменился затхлым запахом застарелых проблем. Колышущаяся тьма, казавшаяся совсем непроглядной, постепенно рассеялась и стали проступать знакомые очертания обычной повседневности.

Он было так ярко ощутил само это первое впечатление, но не успев даже толком прочувствовать, как обыденность бережно заключила его в свои объятия и заботливо укутала толстым пледом, сотканного из тянущихся однообразных серых дней. Оглушительная тишина, так благотворно подействовавшая на него вначале, сразу же прекратилась наряду с первыми мыслями и уже больше не возвращалась, хотя он и сделал слабую, безуспешную попытку отключить громкоговоритель своих мыслей. И даже та единственная здравая мысль о полезности остановки мыслей так же безвозвратно исчезла, заглушенная новыми доводами, мнениями, утверждениями, суждениями, сопоставлениями и всем тем, что составляло его нескончаемый диалог с самим собой.