Гипнос - страница 18

Он пожал плечами и ссутулился. Мистер Биссел совсем не походил на властного и решительного, внушающего раболепие основателя бюро «Антифиар», которого я ожидал увидеть. Он был измучен и тускл. Смотреть не него было жальче, чем на Ронду. Но когда выпитый энергетик начал действовать, мистер Биссел немного ожил.

– После случая со Снежинкой я начал записывать сны. До сих пор храню эти тетрадки. Повзрослев, стал изучать литературу, собирать материал. Слушал чужие истории, анализировал, учился контролировать сновидения. В общем, наращивал мясо на эту тему. А потом ударила эпидемия. А потом знакомый принёс мне экспериментальный препарат, который на незнающего человека влиял, как очень сильное успокоительное, а на знающего… а знающему он даровал новое… зрение? То есть, этот препарат создавался, как блокатор нервной возбудимости. Туда напихали ещё и мелатонина, каких-то аминокислот, в общем тот ещё коктейль. Роли он своей не выполнял. Кошмары продолжались. Но на одной тусовке золотых деток мой знакомый смешал содержимое капсулы с волшебным порошком, и предложил эту смесь мне. Мда. Все великие открытия совершаются по случайности. Смесь оказалась активатором мозговой активности. Той, что отвечает за связи энергий. Знаешь теорию о том, что человек использует мозг только на пять процентов? А о том, что некоторые вещества увеличивают это число? Так вот эта штука… эта смесь… открывает возможность видеть невидимое. Взаимодействовать с ним. Изменять его. Эта штука помогает твоему серому веществу ощутить себя частью всего огромного и взаимозависимого. Слышал про эффект бабочки? Хаотичная система, которая может претерпеть огромные изменения из-за незначительного воздействия… я не буду вываливать на тебя все разом. Пойдём лучше, кое что покажу».

Мистер Биссел встал и направился к двери. Он слегка опирался на мое плечо. Мы вышли в зал и прошли в его центр сквозь лабиринт снующих людей, письменных столов, змеящихся проводов, забитых стеллажей, светящихся мониторов, скрипящих принтеров.

– К слову о хаотичной системе, – сказал мистер Биссел. – Всё это – чертоги моих знаний, Рэй. Цитадель Сна. Как тебе? Я готовил план. Каждый стеллаж стоит на своём месте и содержит информацию, которая должна содержаться именно в нем. Поэтому некоторые из них полупустые, а некоторые забиты до отказа. Информация, которая хранится на бумаге – это константы. На цифровых носителях хранятся переменные. Каждый из сотрудников выполняет строгий перечень обязанностей. Рядом с ними нету хранилища данных или операционных систем, которые их не касаются. Каждый компьютер обрабатывает ту информацию, которая должна быть именно на нем. Я переместил сюда все, что знал о снах. Если бы людей можно было заменить роботами, эта система могла бы стать автономной. Она могла бы обучаться и развиваться. Возможно, когда-нибудь так и будет. Но сейчас она работает. И это главное. А это, – мистер Биссел указал на огромный экран с динамичной картой мира, – мой Магнум Опус. В каком месте ты был на втором инструктаже?

Мне было холодно, но я не замечал этого. Я сказал, что мы были в каком-то музее.

– Второй инструктаж проходил в Западном здании Национальной галереи искусства, в Вашингтоне. В действительно существующем месте. Любой сон, который ты видишь происходит не на каких-то выдуманных локациях. Он происходит здесь. Прямо на нашей бренной планете Земля. Мхм-мда. Разница лишь в том, как при этом работает твой мозг. Что он видит. Что он может видеть. Когда происходит погружение, ты перестаёшь быть своим телом – так же, как и всё, что когда-либо тебя окружало, перестаёт быть материальным. Все становится энергией, обретшей знакомую форму. Точнее, все открывается таковым. Так же как Микеланджело мог превратить глыбу мрамора в скульптуру Давида, человек может превратить энергию в форму. Стены той галереи появились из-за того, что строители и архитекторы вкладывали в неё силы. Внимание. Знания. Сосредоточенность. С одной стороны, они ставили один камень на другой, а с другой – преобразовывали энергию.