– Если здесь все более-менее под контролем, то в Гортине, по моему мнению, они по горло увязнут в делах. Но будь уверена, они пришлют нам весть о себе в первый же подходящий момент. Не беспокойся, госпожа Юлия. Твой отец – крепкий орешек, a Катон у нас из молодых, да ранних. Поверь мне: с ними ничего не случится.
Юлия кивнула с легкой неуверенностью, на мгновение умолкла и лишь после небольшой паузы продолжила:
– А сколько времени, по-твоему, нам придется провести здесь?
Макрон отошел от солдат, расстегнул ремешок шлема и вытер лоб.
– Трудно сказать. Крит посещают многие корабли, поэтому известие о здешней катастрофе должно скоро добраться до Рима.
– Но я еще не видела ни одного корабля в гавани после нашего прибытия.
– Правда, – согласился Макрон. – Волна, должно быть, погуляла не только тут. С кораблями, находившимися у берега, она, скорее всего, разделалась. А остальные, узнав горестную новость, не спешат высаживаться на берега Крита. Но рано или поздно какой-нибудь корабль зайдет в один из портов острова. Узнав о случившемся, они доставят весть в Рим. А там, получив известие о здешнем опустошении, император непременно пришлет помощь.
– Помощь? Какую помощь?
– Войска, еду и нового правителя, как только он назначит такового. И как только они прибудут, твой отец и все мы сможем оставить этот остров и с первым же кораблем вернуться в Рим.
– A сколько времени пройдет до появления помощи?
Нахмурясь, Макрон прикинул сроки и расстояния.
– Рассуждая логически, я бы сказал, что первый корабль придет из Рима не раньше чем через два месяца.
– Через два месяца? Через два месяца! – Юлия указала на палатки. – При наших запасах еды эти люди не протянут два месяца. Должен найтись более быстрый способ получения помощи. Как насчет ближайших провинций? Египта, Кипра или Греции?
– Они сделают то, что в их силах. Однако беда в том, что, на мой взгляд, они остерегутся что-либо предпринимать, не запросив разрешения в Риме.
Юлия тряхнула головой.
– Но это глупо.
– Это называется бюрократической машиной, молодая госпожа.
– Тем не менее мы должны помочь этим людям.
– Мы и помогаем им. В первую очередь они нуждаются в порядке, и порядок этим людям даю я. Как только он будет окончательно установлен, тогда я смогу заняться едой и удостовериться в том, что каждый накормлен так, как это позволяют наши припасы. Всем нам придется нелегко, госпожа. Откровенно говоря, не имею привычки миндальничать с толпой горожан.
– Вижу, – едким тоном отозвалась Юлия, глянув на колонну и Аттикуса посреди нее. – Ситуация была разрешена самым удачным образом. Не сомневаюсь, что любовь здешних граждан нам обеспечена.
– Ну, это по обстоятельствам, – Макрон нахмурился. – Я же не выставляю свою кандидатуру на выборах, моя госпожа. А просто хочу сделать для выживших все возможное. Я хочу, чтобы им удалось пережить это несчастье и вернуться к нормальной жизни. И если это означает, что мне приходится пользоваться методами, которые не по вкусу толпе и смутьянам, подобным этому вот Аттикусу, что ж, тем хуже.
– Для кого? Для тебя или для них?
– Для всех нас. – Макрон вернул на место фетровый подшлемник и водрузил на него шлем. – Если у тебя все, молодая госпожа, мне пора вернуться к работе.
Он направился вслед за своими людьми, на ходу застегивая пряжки шлема. Юлия проводила его взглядом, прекрасно понимая, что правда не на ее стороне. Она была знакома с Макроном достаточно давно и потому знала, что прямолинейные и жесткие методы в его исполнении всегда преследуют добрую и честную цель. Но к тому времени, когда она все-таки решила извиниться, Макрон уже вошел в базилику и исчез из вида.
