– Будем надеяться на то, что им хватило ума не сжигать съестное. Рабам тоже надо есть.
Дорога резко свернула налево и свернула в ущелье с высокими стенами, представлявшее собой идеальное место для засады, как решил Макрон, рассматривая торчавшие над склоном глыбы. Если обрушить их вниз на колонну, они в прах разобьют повозки, раздавят все на своем пути, будь то конь или человек.
– Далеко ли еще?
– Пришли. – Аттикус поднял руку. – Видишь, там, за деревьями?
Прищурившись, Макрон заметил, что в сотне шагов впереди тропа выходит на открытое место. Склоны по обе стороны ущелья раздвинулись. Как только колонна оказалась на прогалине, он увидел высокий частокол высотой в два человеческих роста. На каждом углу его высились сторожевые башни, тропа заканчивалась у прочных с виду ворот. Перед деревянными стенами валялись тела, пронзенные стрелами и дротиками.
– Похоже, что рабы все-таки нанесли сюда визит, – заметил Макрон. – И хозяева дали им от ворот поворот.
– Стоять на месте! – прозвучал со стены голос, и Макрон заметил нескольких человек, появившихся над заостренными верхушками образовывавших стену бревен. Каждый из них был вооружен копьем. Шевеление началось и на сторожевых башнях, куда по лестницам поднимались лучники. Стоявший над воротами человек поднес ладонь ко рту и снова закричал:
– Я сказал: стоять на месте!
– Стоять! – приказал Макрон. Шагнув вперед, он поднял руку в знак приветствия. – Мы из Маталы. Двенадцатая Испанская. Центурион Макрон.
– Центурион Макрон? Ни разу не слышал о тебе.
– Я высадился на берег сразу после землетрясения.
– Как интересно! – донеслась от ворот едкая реплика. – Проваливайте! Пока я не приказал своим лучникам стрелять.
Макрон бросил взгляд через плечо:
– Аттикус! Вперед!
Солдаты вспомогательной когорты расступились, пропуская Аттикуса, остановившегося рядом с Макроном.
– Ты знаешь этого человека? – указал Макрон.
Аттикус прищурился и улыбнулся:
– Ну, да! Это Деметрий.
Шагнув вперед, он проговорил:
– Деметрий из Итаки, это я, Аттикус!
После короткой паузы человек над воротами заговорил снова, уже с облегчением:
– Аттикус! Ты выжил. Не удивляюсь. Кто твой друг? Я знаю всех офицеров Двенадцатой, но этого вижу впервые.
– Прибыл уже после землетрясения, как он сам и сказал.
– Хорошо. – Деметрий повернулся и окликнул стоявших внизу у частокола. – Откройте ворота!
Слабо скрипнув на служивших петлями канатах, створки повернулись внутрь, и мгновение спустя в них показался улыбающийся Деметрий, направившийся к Аттикусу и Макрону. Обменявшись рукопожатием с другом, владелец поместья повернулся к центуриону.
– Родственник Аттикуса?
– Едва ли, – фыркнул Макрон.
– Вас можно принять за братьев.
– В самом деле? Ну, знаешь ли, теперь придется терпеть и это.
– Смотрю, колючий у тебя друг, Аттикус.
– Он мне не друг, – отрицательно покачал головой Аттикус. – Что здесь произошло? Мы прошли через руины виллы. И когда увидели там трупы, я уже стал бояться, что ты погиб.
Деметрий нахмурился:
– Какие трупы? Что ты хочешь сказать? Что произошло с моей виллой?
– Неужели ты не знаешь?
– Если бы знал, то не спрашивал бы. Рассказывай.
Макрон прокашлялся:
– Ее дотла сожгли рабы. На подходе к вилле мы обнаружили тело надсмотрщика, внутри обнаружились еще четыре трупа.
Кровь отхлынула от лица Деметрия:
– Когда я перевез сюда свою семью, на вилле остался управитель с горсткой доверенных людей.
