В общем, совесть не позволяет промолчать теперь, когда в беду попала Маша. Но ведь она это вчера уже обдумывала. Скажет ли ей Маша спасибо за такую правду? Хочет ли она ее услышать? Нет, тут надо как-то намекнуть, но оставить подруге возможность самой решать, что с этим делать. Оно, конечно, очевидно, что та девица – любовница Глеба.
Но Маше можно просто невзначай сообщить, что видела Глеба с какой-то девушкой, может родственницей? Посетовать, что Глеб совсем заработался, даже ее, Катю, не заметил и не поздоровался. А там уже пусть подруга сама решает, выяснять ли правду или закрыть глаза на все. Вот, ловко придумала.
Довольная своей сообразительностью, Катя как вихрь влетает к подруге. Домработница Даша мгновенно уничтожает следы грязи на мраморном полу. Машин холл – это просто вынос мозга, никак не привыкнуть. Все белое, куча стекла и металла, а в самой середине – огромный камин ручной работы, из грубых кирпичей, с открытым пламенем, притягательным, ничем не огороженным и не защищенным. Фантазия какого-то безумно талантливого дизайнера. Эх, надо и у себя нечто подобное замутить в холле, все-таки очень эффектно смотрится!
Сама хозяйка не менее колоритна. Черные наращенные волосы неправдоподобной длины, бутафорские ногти и ресницы, картинно изломанные нарисованные брови – все это ее нисколько не украшает, а скорее делает похожей на ведьму. На тощую некрасивую ведьму, ухмыляется про себя Катя.
– Привет, подруга! Ну и холодина на улице!
– А ты чего не на машине? Пешком шла что ли? – голос Маши звучит как-то капризно и даже недовольно.
– Да решила Ивана не беспокоить по мелочам, а сама я плохо умею, ты же знаешь. Боюсь. Решила вот прогуляться.
– Ясно. Ты это, отвыкай так с прислугой. Он там сидит, чтобы тебе комфорт обеспечивать. Совсем ты их распустила. А водить я тебя, хочешь, научу. Будешь сама ездить, если он тебя напрягает.
– Ой, Маш, спасибо конечно, но боюсь, не дано.
– Да? А я вот люблю ездить, стресс снимает.
– А ты чего не в настроении? Или мне показалось?
– Да тут, Кать, такое дело….
(О боже, она уже все знает про измену Глеба. Поэтому такая мрачная. Опоздала ты, Катерина, со своими новостями).
– В общем, я ложусь на операцию. 20 декабря.
(Что??? Пожалуй, не стоит ей пока говорить, нервировать лишний раз, у человека и так проблемы со здоровьем).
– Что-о-о-о?
– На операцию ложусь, говорю. На ринопластику. Нос исправлять буду, достало меня все. Помучаюсь пару дней, потом зато с нормальным носом жить буду.
– Ты когда это задумала? Что-то я раньше от тебя этих разговоров не слышала. Ты, Маш, кончай фигней страдать. Нормально у тебя все. (Ну допустим, ненормально. Допустим, даже все совсем плохо. Но зачем??? В фотомодели готовится? Так это не только нос рихтовать надо. И главное для чего? Ведь все у девки есть, а Глеб и так схавает).
– А что тут обсуждать, а??? Ты бы пожила в моем теле, все поняла бы сходу. Хорошо быть такой ладненькой да складненькой и рассуждать. Потому и не говорила – знала, что начнешь отговаривать. А теперь я решила, окончательно.
– Ой, ну это твое дело, не буду я отговаривать. (Очень надо. Хочешь идти под нож – иди). А какой ты хочешь делать – маленький-курносый или более классику? (От любопытства у Кати аж дыхание сперло. Интересно, что из этого получится???)
– Мне доктор сказал, что совсем маленький не подойдет. У меня лицо вытянутое, будет непропорционально. Будем убирать горбинку, убирать асимметрию, утончим кончик немного. Ничего радикального. Не бойся, узнаешь меня. Майклом Джексоном не стану.
