– Я считаю, что надо оперировать, – подал голос ассистент. – Ведь есть шансы!
Стрельников не успел возразить – в смотровую вошли двое посторонних, в белых халатах, накинутых на форму, с развернутыми ксивами наготове. И заговорили одновременно:
– Кто хирург?
– Операция когда?
Стрельников резко повернулся:
– Вы, собственно, кто такие? С какой стати врываетесь в служебное помещение?
В общем-то, можно было не спрашивать: коллеги умирающего коррупционера; сейчас наверняка будут умолять сделать все возможное, спасти жизнь героя и борца, вспомнят про жену и детей товарища, возможно, предложат денег. Не в первый раз – да и не в последний, точно.
– Главное управление по борьбе с оргпреступностью, – отрапортовал первый. Второй кивнул.
– И что дальше? – поинтересовался Вадим.
– Можно с вами поговорить без свидетелей? – спросил первый. – Ведь это вы – хирург?
– Я хирург, – подтвердил Вадим. – Поговорить можно.
Ассистент, анестезиолог и медсестра дружно исчезли. Второй плотно закрыл за ними дверь, первый показал на тело:
– Скажите, шансы есть у него? Хотя бы минимальные?
– Один из ста, – уверенно соврал Стрельников. – И то вряд ли. Не вытащить уже вашего боевого друга. Так что – придется награждать посмертно.
Первый махнул рукой:
– Куда там – награждать! В наручники и в КПЗ – это вернее.
Вадим заинтересовался:
– А что так?
– Да его наши взяли, – пояснил первый. – Управление собственной безопасности. В бане с криминальным авторитетом и шлюхами…
– Надо же, – удовлетворенно ответил Стрельников, – и вам он нужен в качестве свидетеля, так?
– Ну, типа того, – отозвался первый. Второй – он так и стоял у двери на карауле – покивал головой, подтверждая.
Лучше поздно, чем никогда – но и это ничего не меняло. Стрельников как раз собирался сказать об этом, как вдруг второй спросил:
– А вы ведь – Стрельников, да?
– Ну, типа того, – нахмурился Вадим. – А мы знакомы?
Второй вдруг разулыбался и заговорил – сбивчиво и горячо:
– Так это ж вы моего батю спасли! С того света… ну, вытащили… мать говорили – если бы не вы… Даже потом письмо про вас написала в здравоохранение. Говорят, вы кого угодно можете поставить на ноги, я сам слышал!
Первый встрепенулся:
– Так, может, все-таки попробуете, доктор? А?
Вадим молча посмотрел на этих двоих, потом глянул на часы. Время еще есть – даже если начать прямо сейчас… Неожиданно он приказал:
– Дверь откройте!
Бригада стояла в коридоре – они не ушли, ждали, чем закончится разговор. Вадим повернулся к ним, бросил:
– Операционную готовьте.
***
Комментарий Максима Зимина
Да, много позже Вадим рассказал мне. Я ведь тоже знал этого Петухова. Дело о трансплантологах было нашим общим, я писал, звонил на радио, обращался, кстати, даже в Генпрокуратуру с жалобой – безрезультатно. Так или иначе, Вадим реально спас этого мудака. А мне гораздо позже знакомые менты рассказали о его дальнейшей судьбе. Оказывается, срок ему впаяли условный – и тут же после суда еще и на работу пристроили. Правда, теперь уже не в ГУБОП, а каким-то участковым в райотдел. Дальше – больше: этот идиот и там умудрился налажать – кажется, потерял оружие. И тогда его, чтобы хоть как-то наказать, но при этом не обидеть, отправили в Чечню, в командировку. Перед отъездом он боялся и плакал. Зато уже спустя три недели менты из райотдела получили умилительное письмо от него: писать некогда и не о чем, срочно пришлите водки и денег. Короче, когда он вернулся (все понимали, что он вернется – такие ни за что не полезут туда, где могут убить; будут сидеть и квасить, а после – рассказывать про свои подвиги), его по-тихому слили. Уволили даже из райотдела. И тогда он устроился постовым в метро. Вот такой вот круговорот дерьма в природе – вполне обычный, кстати, для наших силовых структур.
