Главная проблема дракона - страница 40
Это было бесстрашие на грани с безрассудством. Такое мог позволить себе боевой маг, но не будущий наследник, на плечи которого давил груз ответственности. Не за себя. За всех. За каждого. Поэтому-то Ричард не имел права на риск. На просчет. Во всем.
Но в этот раз риск брюнета оказался оправдан: он выиграл драгоценные мгновения и вновь атаковал.
Я невольно закусила губу, сжала кулаки, когда рядом с лицом Ричарда просвистела сталь. Дракошество приняло удар на свой клинок. Сталь заискрили под натиском силы. Помнится, в книге я упоминала, что в настоящем сражении мечи могли быть проводниками энергии мага. На лезвии в эти моменты вспыхивали смертельно опасные руны. И пусть сейчас о подобном и речи не шло, авторское воображение живо дорисовало картину.
Я так увлеклась, представив себе это, что толчок в спину стал полной неожиданностью. Я полетела вперед, навстречу барьеру, гудевшему от напряжения. И уже успела себе представить, как магический заряд прошьет мое тело, отправив в отключку, но в последний миг кто-то схватил меня, не дав упасть.
Я повернула голову и пропустила вдох. Потому как моей спасительницей оказалась Тэрвин. И это было не по канонам! Зло в истории должно было быть абсолютным, а не благородным! Но вдруг все не так просто, как я описывала в книге?
Времени на то, чтобы обдумать эту мысль как следует, у меня не было, и я решила отложить анализ на потом. Но вот отмахнуться от ощущения, что Бриана из тех, кто предпочел бы держаться в тени, но сюжет вынуждает ее выступать в ложном свете, уже не могла.
– Спасибо, что помогла, – выдохнула я, украдкой оглядываясь: нет ли рядом мага, посланного опекуном?
Конечно, тычок в спину мог быть чистой случайностью: все же вон сколько людей и драконов вокруг. И даже эльфы есть. Один – так точно. Стоял в паре шагов от меня и… Раньше бы я написала, что возвышенно созерцал. Но, умудренная книжной жизнью, я стала более прозаичной, потому констатировала: шпионил.
Разумеется, за Ричардом, по чью душу и в академию, и в сюжет разом заявилось это остроухое посольство.
И стоило только вспомнить о принце, как тот дал о себе знать звоном стали. Я невольно посмотрела в сторону круга и увидела, как брюнет, уже занесший клинок для очередного удара, вдруг оступился. Покачнулся, открываясь.
Ричард мог мечом нанести сокрушительный удар, но… На краткую долю мига я увидела, как в глазах принца промелькнуло разочарование. Так, словно наследник понял: противник специально поддался. Но это длилось долю секунды. А в следующий момент с пальцев дракошества сорвалась волна чистой силы, отбросившая брюнета.
Ханта отбросило назад, протащив по земле почти до самой границы тренировочного контура. Как раз к тому месту, где мы стояли.
И почти тут же Ричард приставил острие к груди брюнета и произнес коронную фразу победителя в лучших традициях фэнтези:
– Ты проиграл.
М-да… Как-то, когда писала, казалось, что эта фраза звучит возвышенно. А на деле оказалось, что скучно.
Зато, едва опал барьер и руны на полу угасли, высочество куда тише добавил:
– А значит, тебе и платить за сегодняшнюю пирушку в таверне, – и протянул другу руку, помогая подняться. И едва эти двое оказались на ногах, как к ним хлынул поток поздравителей и не только.
И в этот момент Ричард вдруг обернулся, увидел меня и… я начала неудержимо краснеть. Но не от девичьего смущения, а потому, что взгляд дракошества ясно дал понять: Ричард меня узнал! И от этого осознания меня вдруг ошпарило – до моральных волдырей – жгучим стыдом. Как же неудобно-то получилось…