-Здравствуйте, – ещё не поняв, что нам грозит, обратилась я к нему, – а вы кто?
– ХА-Ха-Ха, заржал он, – братва, а они вежливые, значит, вежливо будете подмахивать. Ну, сучки, чего стали, на колени, быстро! Чего пялишься, сучкам на реальных пацанов нельзя пялится! На колени рабыни!
В окно ввалились ещё три парня, нет, хулигана. Все в кожаных куртках, на руках кольца, в ушах серьги, у одного лицо полностью в наколках. Судя по красноте и опухоли, сделанная совсем недавно. Я медленно начала отступать в угол, лихорадочно соображая, что делать. Вера впала в ступор.
– Ну, что цыпка, ты сразу в уголочек, а-ха-ха,– осклабился он,– вот и правильно, рачком стоять удобно.
Моя спина упёрлась в стеллаж, а эта морда опухшая приближался всё ближе. Как же от него воняет, перегаром и чесноком.
– Ребята, вы чего?– попыталась вступить я в разговор.
– Молчать! – Заорал на меня опухший, – блядям слово не давали,– и наотмашь ударил меня по лицу. Завизжала Вера, что с ней делали, я не видела, в глазах потемнело, в ушах стоял звон. Почувствовала, что с меня срывают одежду. Попыталась ударить гада! Опять пребольно получила по уху. Мозг лихорадочно пытался найти выход из положения. Какой только, четыре здоровенных бугая и я с Верой, что, что мы можем с ней сделать. Но и покорно стоять, как приказал опухший я не собираюсь, пусть лучше убьёт. Верка орать не перестаёт. Я опять попыталась отбиться.
– Ах, ты стерва, – разозлился насильник, – я тебе грабки то переломаю, сука, всю рожу исцарапала!
– Корявый, ты чего с сучкой справится не в состоянии, отойди ка, я тебе покажу, чего делать с ней надо!
– Ребята, вы чего,– как издалека услышала я голос дяди Васи, – а ну-ка отпусти, твою мать, пусти, сказал!
– Это ещё, что за явление, ты, пень старый, куда рыпаешься? Постой в сторонке, сейчас с бабами управимся и тобой займёмся,– противно заржал корявый.
Я, попыталась вырваться, кто-то схватил меня за волосы и пригнул к своему паху.
– Работать будешь, сука! Я сказал!
Что происходило в помещении, мне было не видно, только слышала, что дядя Вася перестал материться и как-то странно захрипел. Потом раздались громкие хлопки, завоняло чем-то кислым и цепкие руки насильника отпустили меня. Наступила тишина, только где-то в дали так и звенел церковный колокол. Что творилось в аптеке, я смогла увидеть одним глазом. Другая сторона лица полностью заплыла, в голове шумело.
Дядя Вася лежал на полу, зажимая живот руками, и пытался, что-то сказать. Я подскочила к нему.
– Всё, я к своим, ждут. Вы тут, ты молодец, держись. – Он ещё раз выдохнул и замолк. На лице его была улыбка.
– Нет, нет, за, что! Вера бинты достань, там пакет скорой помощи есть, доставай быстро!
Меня обняли за плечи чьи-то сильные руки.– Не нужны ему бинты, всё.– Голос мужской, незнакомый. Испугавшись, попыталась вырваться.
– Тихо, тихо. Всё уже закончилось. Мы свои, не обидим. Тихо, не надо драться.– Голос говорил успокаивающие, уверенно, очень хотелось ему верить. Как смогла, одним глазом я осмотрелась. В помещении стояли военные, я видела пятерых. Один успокаивал Веру, один меня, трое стояли у окна, осматривая улицу.
