Главный приз – планета Земля - страница 9

– Примерно то же и я ему ответил, только в более крепких выражениях. Он вспылил и бросился на меня с кулаками… Короче, я сломал ему нос. И всё бы ничего, но нашему президенту срочно понадобилось на следующий день лететь открывать какой-то завод, то ли на Марсе, то ли ещё где-то. В общем, физическое уродство капитана неожиданно выплыло наружу. Он, как это за ним водилось, несколько приукрасил нашу стычку. Меня уволили и отправили на перевоспитание – надзирателем в тюрьму. И, как видишь, за прошедшие четыре с половиной года я совершил «головокружительную» карьеру.

– Похоже, мы с тобой оба пострадали за любовь, – произнёс Боб, – только ты за любовь к женщине, а я – за любовь к деньгам. Зная твой характер, Глеб, я готов биться об заклад, что именно тебе достался главный приз. Ты, наверное, счастлив в браке? А я не виделся с Кети уже целых пять лет.

– Барбара погибла в горах, под лавиной, два года назад.

– Прости, Глеб, – сказал Боб, нахмурившись, и, чтобы как-то разрядить обстановку и оборвать затянувшуюся паузу, произнёс:

– А скажи на милость, куда подевались все заключённые?

– А ты разве не знаешь?! Дело в том, что по случаю «конца света» президент объявил всеобщую амнистию. К Земле несётся железная глыба десяти километров в диаметре. И похоже, что на этот раз никто не спасётся. Было принято решение об эвакуации. На наш счастливый случай подвернулись инопланетяне… Короче, мы все летим на их планету.

– Астероид!? Инопланетяне?! – Боб ошарашенно уставился на Глеба. – Да откуда мне все это знать!? Из моих «телохранителей» слова лишнего не вытянешь! По какому принципу вы их набираете? Объявляете конкурс молчунов и берёте на работу победителей? Стоун, тот иногда «выплюнет» несколько слов сквозь зубы, а второй бежит от меня, как чёрт от ладана. Если бы не книги, я давно бы уже с ума свихнулся! Значит, говоришь, астероид! – сказал Боб после некоторого молчания, – Неожиданный поворот! – произнёс он и снова задумался.

Глеб тоже размышлял, подбирая слова, а затем, пытаясь говорить как можно убедительней, сказал:

– Послушай, Боб! Дело в том, что амнистия распространяется на всех заключённых, но осуждённых на «пожизненное заключение» было решено на борт звездолётов «не брать». По-моему, это несправедливо! Меня направляют штурманом на один из русских звездолётов. Я хочу взять тебя помощником, Боб. Как раньше! Помнишь! Документы переделаем. В такой суматохе никто ничего не разберёт. Кети полетит с тобой. Что скажешь, Боб?

– Спасибо, что не забыл обо мне!

– Это всё, что ты мне хочешь сказать? Я никогда не забывал о тебе, Боб! Как я могу забыть человека, спасшего мне жизнь. Как я могу забыть человека, тащившего меня с переломанными ногами шесть километров до звездолёта, когда у него самого заканчивался запас кислорода. Все эти пять лет твой номер хранится в памяти моего видеофона. Я искал тебя, но все данные осуждённых на пожизненное заключение были засекречены, чтобы исключить возможность побега. Меня назначили сюда буквально неделю назад. И вот сегодня я узнал, что заключённый под номером 301 никто иной, как мой друг Боб Харрис!

– Ты тоже меня спас тогда, при покушении на президента, вынес меня, раненного, из-под обстрела. Так что ты мне ничего не должен! У меня твой номер тоже должен был сохраниться. Нам не положено иметь видеофонов. У нас их отбирают. А по поводу твоего предложения я скажу так. Спасибо тебе, но, знаешь, Глеб! Я не полечу! Общество не желает присутствия рядом с собой такого индивидуума, как я. Так не будем разочаровывать общество!