В эти моменты, пена волн сердито накрывает на полосу песчаного пляжа, которая трусливо жмется ближе к джунглям. Затем, словно игривая актриса, море укрывается кокетливыми завитками волн. Кажется, что стихия смеется и шутливо просит прощения за свой взбалмошный характер. Все эти маски, спадают перед закатом. Изменчива лишь поверхность, глубины и суть моря всегда холодны, задумчивы и немного печальны.
В момент захода солнца, воды становятся почти черными и быстро проглатывают окровавленный солнечный диск. Бывает, что в это время, на горизонте появляются грозовые тучи и море кажется старше, кажется, что оно устало играть, развлекая никчемных зрителей. Устало от суетливых и глупых поклонников. Возможно, ближе к утру, оно прикроет свой лик вуалью тумана, что бы немного побыть наедине с собой…
– Может дунем? – оборвал молчание Дима?
– Пожалуй можно. – Ответила Алиса. Впрочем, Дима уже ковырял сухую траву, измельчая ее.
– Надеюсь, ты будешь вести себя адекватно? – усмехнулся Дима, забивая маленькую стеклянную трубку т поднося ее к губам.
– Можешь не сомневаться – ответила Алиса, продолжая смотреть в даль.
Ей принесли горячую масалу. Алиса поставила ноги на стул и поджала коленки к подбородку, поднеся кружку к губам. Пряный аромат напитка казался ей каким-то сказочным, по-настоящему индийским. Посмотрела вдоль берега. Всюду разгорались маленькие вечерние огоньки свечей. Они подрагивали как танцующие, синие Боги из Рамаяны.
Дима передал Алисе трубку и зажигалку, она поставила кружку на стол и вдохнула едкий дым, стараясь не выпускать его подольше.
– Не переусердствуй! – смеясь прокомментировал Дима, смотря на Алису веселеющими глазами.
– Сама знаю. – Если говорить откровенно, то Алиса курила впервые. Ее глаза покраснели от едкого дыма, и она с усилием подавляла кашель. Хорошо, что вокруг было достаточно темно, что бы ее состояние не бросалось в глаза.
– Не похоже, деточка.
«Деточка» какая мерзость. От куда он взял это слово? Алиса не могла вспомнить, называли ли ее так раньше. Она видела, как Дима выпендривался. Молодой человек излишне панибратски общался с официантом и с ней. Демонстративно, как-то суетливо крутил зажигалку. Он явно старался произвести впечатление и Алисе это даже немного льстило, хотя одновременно, и раздражало.
Наверно, но в ту ночь она отчаянно нуждалась в поклоннике. Алиса боялась, что все изменилось, что грязный секрет остался пятном на линии ее жизни, что вселенная и Бог больше никогда не заговорят с ней, она останется в одиночестве, окруженная тенями прошлого.
Мимо проходили парочки, компании, одинокие люди. Многие здоровались с ними. Кто-то подходил, чтобы перекинуться парой слов и, затем, исчезнуть в темноте. Все казалось космическим, не очень реальным. Даже люди выгляди каким-то проносящимися мимо кометами, или астероидами.
Вскоре, возник официант с тарелкой кукурузного супа и Алиса жадно приступила к еде. Ей казалось, что она не ела целую вечность и маленькое тело отчаянно нуждалось в энергии.
Алиса думала о том, что, наверное, она больше не осознанная, обыкновенная. Казалось, что она познакомилась с самыми низшими слоями и уровнями эмоциональных и психических состояний и вдоволь наигралась в духовность. Она возжелала обрести сладость простого бытия, обычного человека, который не измеряет любовь количеством храмов, пропетых мантр, применяемых практик, прочитанных книг про духовность, высказанных нравоучений, сожжённых дымящихся палочек и прошептанных утром молитв. Она жаждала принять себя и оставить в покое тот момент! Как этот Дима! Обыкновенный человек, не слишком умный и не слишком глупый, не слишком высокий и не слишком низкий, не толстый и не худой, не молодой и не старый. Наверное, можно было бы посидеть рядом с его обычной жизнью и возможно, родить обыкновенных детей…
