Глаза, устремленные на улицу. Жизнь Джейн Джекобс - страница 27

Бизнес-школа Пауэлла сделала довольно многое, как и было обещано. В извещениях о выходе на пенсию и некрологах в 1980-е и 1990-е годы пожилые скрантонцы поколения Джейн рассказывали удивительно похожие истории: они окончили ту или иную скрантонскую среднюю школу, продолжили у Пауэлла, вышли оттуда, умея записывать под диктовку, печатать, составлять деловые письма, и соответствовали формальным критериям тогдашней офисной работы. Они занимали вакансии в телефонных компаниях, на железной дороге, смогли пережить Депрессию, годы войны и затем поднимались по служебной лестнице, порой до руководящих должностей, и в итоге могли взглянуть на свою трудовую деятельность с удовлетворением.

В январе 1933 года, получив диплом об окончании средней школы, Джейн поступила на одну из программ бизнес-школы Пауэлла, специальный ускоренный курс секретарши[134]. Ей потребовалось многое выучить. Составить деловое письмо означало сначала сделать заметки о том, чего хочет начальник, а затем выразить это собственными словами. Чтобы повысить скорость печати, нужно научиться не понимать, что ты печатаешь: чтобы отвлечься, Джейн иногда пела, когда печатала. Ну и конечно, бесконечные упражнения по скорописи. Она воспринимала все это серьезно, хотела быть самой лучшей машинисткой и стенографисткой, какой только могла. И, как сообщает ее старший сын Джим – доверенное лицо большую часть ее старости и чуткий слушатель историй из ее молодости – она не жалела о месяцах в школе Пауэлла, находила работу «интересной, сложной, нужной и важной».

Бизнес-школа Пауэлла считалась достаточно респектабельной в Скрантоне, чтобы местная газета освещала ее выпуски наравне с выпусками в Центральной школе. 23 июня 1933 года The Scranton Times сообщает о шестнадцатом хоумране Бейба в сезоне; о контрабандисте, разыскиваемом за убийство, и о 114 новых выпускниках бизнес-школы Пауэлла, собравшихся в актовом зале Центральной школы. Вот они, в сопровождении оркестра, соло на саксофоне и тромбоне, исполняют гимн Соединенных Штатов, слушают обращение директора Пауэлла и получают дипломы, которые вручает его сын. Это был довольно примечательный документ, этот диплом, единственный диплом в жизни Джейн – на хорошей бумаге, огромный, с выгравированным изображением школы, торопящихся старинных машин и автобусов 1920-х годов. Он свидетельствовал о «достижениях в учебе» выпускника.

Нельзя опускать время в бизнес-школе Пауэлла как ненужную или неуместную сноску в биографии Джейн, как будто ее великая фигура уменьшилась до зубрежки скучных офисных навыков. Ведь оно тоже свидетельствует о том, как вся ее жизнь закаляла и сохраняла ее интеллектуальные способности. Мы не знаем, насколько решение посещать школу Пауэлла было здравым выбором ее собственной прагматичной натуры, а насколько стало результатом уговоров родителей. Достоверно известно только то, что в тех условиях она поступила разумно, даже мудро. Конечно, это окупилось. «Если я говорю это сама, – напишет она, – значит, [я] действительно стала хорошей стенографисткой. Я очень рада, что сделала [это], потому что я зарабатывала этим на жизнь – и, соответственно, в каком-то смысле на мою независимость – многие годы».