– Памятный, А, Ты уверен, что ты свободен?
– Зенон, Конечно, так как я вижу, слышу и чувствую противоречия. Они являются сущностью мироздания или лучше сказать его законом.
– Памятный, Другими словами, тот, кто не видит, не слышит и не чувствует противоречия является рабом?
– Зенон, совершенно верно. Этот человек является рабом, потому что он будет совершать поступки не по своей воле, а по сомнительному канону, навязанному некоторой группой людей с определёнными убеждениями.
В этот момент Памятный попрощался с Зеноном, так как ему надо было идти домой. Они договорились встретиться завтра в этом же месте. Иерусалим с доброжелательностью принял Памятного, потому что жители Иерусалима с доброжелательностью приняли его. Памятный как-будто услышал слова Христа, который гулял по его улицам и проповедовал своё учение людям. Иерусалим словно скорбел и радовался вместе с Памятным об утрате Христа и его воскресении.
Девятнадцатый День. Чудо.
На следующий день Памятный пришёл в назначенное место. Он увидел Зенона, ждущего его.
– Привет, Памятный.
– Здравствуй, Зенон.
– Памятный, ты когда-нибудь видел чудо?
– Зенон, каждый божий день.
– Памятный, что ты видишь каждый день?
– Зенон, я вижу солнце, небо, землю, живых существ. Я думаю самое прекрасное, что я есть, и что я могу видеть эти чудеса. Мы привыкаем к чудесам, и поэтому ищем их, несмотря на то, что они окружают нас и стучаться каждый день в двери души.
– Памятный, Что чудесного в том, что нас окружает? Разве окружающий мир – не есть математика, физика и биология?
– Зенон, Чудо в том, что математика, физика и биология есть, хотя они могли бы не быть, но не по счастливому случаю, а по Божьему промыслу.
Памятный и Зенон решили прогуляться по Иерусалиму и продолжить учёную беседу. Памятный подумал, что, сколько ещё будет сказано? Сколько ещё не сказано? Мы торопимся что-нибудь рассказать, словно это последние слова в нашей жизни. Чего мы боимся не сказать? Завтра он решил посетить город Вифлеем, где Христос родился.
Двадцатый День. В ожидании либеральной смерти.
Памятный подумал, что нельзя не посетить Вифлеем. Именно в Вифлееме две тысячи лет назад зародилась надежда. Ему хотелось увидеть эту надежду. Ему хотелось увидеть храм Рождества Христова, на Ясельной площади. Но перед тем, как оказаться на месте встречи волхвов с Христом, он зашёл в местную забегаловку, чтобы перекусить местную пищу. Когда он сел за столик, то рядом с ним на русском языке два туриста разговаривали о Свободе:
– Бог сделал нас свободными, когда Бог открыл нам двери из тюрьмы, и мы вышли на божий свет. Мы не просто стали свободны, а мы захотели быть свободными.
– Какого чёрта! О чём вы говорите?! Вы свободны?! Вам не достигнуть свободы, потому что вы умерли, так как вы не живёте. Во французскую революцию люди отдали свои жизни за свободу! А что вы отдали, чтобы достигнуть её? Свобода требует жертвы, как необходимый языческий ритуал, чтобы пошёл дождь. Чем вы собираетесь жертвовать? Батончиком шоколадки? Или быть может своим любимым завтраком? Вы не забудьте купить стульчик в IKEA, чтобы сесть на него и начать смотреть любимый телеканал.
– Что вы предлагаете? Пойти нам на очередные митинги, на болотной площади? Отправить письмо с жалобой президенту? Или написать книгу о свободе? Теперь мы изменились, мы не будем пытаться протестовать. Мы не создадим бойцовский клуб Чака Паланика. Мы не напишем Тихий Дон Шолохова. Скорее нас заботит, когда выйдет новый IPhone. Мы больше желаем купить очередную книгу Дарьи Донцовой, чем прочесть Мёртвые души Гоголя.
