Венерка умиротворенно и молча слушала мою болтовню. Она явно получала удовольствие от того, что я ем ее борщ. Быть может, она никогда и никого не кормила у себя прежде? Да нет, вряд ли.
Меня все подмывало спросить у нее о владельце зеленой «семерки», но я сдерживал свое любопытство и вместо этого с увлечением рассказывал ей о своих друзьях. Я ей рассказал, что Брюс Ли – он и в самом деле Ли, но Станислав – кореец, и что он уже несколько лет занимается каратэ и бесподобно дерется. Еще я рассказал, что Ричард Богенбай был дзюдоистом, что он рожден под знаком Льва и обожает читать книги о рыцарях и батырах, чем и заработал свою странную кличку – Ричард Львиное Сердце плюс Богенбай-батыр; что Петька Безликий самый вредноватый тип среди нас, и кличку ему придумал Кайра – с иронией над его неказистостью и белесой, незапоминающейся физиономией по аналогии с Петром Великим.
– А бабки, бабки они – твои друзья – на чем делают? – перебила меня Венерка.
С бабками у всех нас было напряженно. Ее вопрос так смутил меня, что дальше я уже ел молча.
– Ты извини, у меня завтра дел куча, – мягко сказала Венерка, когда я закончил есть. – Уже час почти. Тебе, наверно, надо идти.
«Мне надо идти? Да нет, мне совсем не надо идти. Мне вообще никогда уходить отсюда не хотелось бы». Так я подумал, но сказал совсем другое:
– Да, наверное. Только знаешь, так хорошо, интересно, что уходить совсем не хочется.
Я намекал, я юлил, я лицемерил, я тянул время.
– Нет, нет, Слава, – уже твердо прервала меня Венерка: – Мне тоже было не скучно с тобой. Поболтаем теперь в другой раз. В воскресенье, – напомнила она. – Ты еще не забыл, что грозился прийти и собрать мне кухню?
Она вытерла руки и отошла от раковины, в которой мыла посуду. Она стояла почти вплотную ко мне.
– Ну, будь умничкой.
Умничкой быть совсем не хотелось, но под давлением обстоятельств можно стать кем угодно. Я решил, что стану змеем – тем самым, библейским, коварным Змеем-искусителем – я буду терпелив, как Томмазо Кампанелла, жуликоват, как Калиостро, и предан, как Ланселот. Но когда-нибудь я добьюсь ее. Обязательно.
– Поручик, айда с нами на пиво.
Я столкнулся с ними нос к носу в воскресенье, прямо у подъезда. С ними – это с Кайрой, Уйгуром-Твою мать и с Безликим. На плече у меня висела сумка с инструментом. Погода была самая что ни на есть пивная: несмотря на утро, уже здорово припекало, на небесной синеве не замечалось ни единого облачка.
– Не могу. Я к Венере иду мебель собирать.
– К Вене-е-ере, – передразнил Петька. – Пол года назад ты про нее говорил, что она шлюха и «турчанская» девочка.
– Безликий, выпросишь сейчас! – агрессивно придвинулся я к нему.
– Кочумарьте, мужики (завязывайте), – впрягся Кайра и, предостерегающе глянув на Петьку, едва заметно кивнул в сторону арки.
Петька возникать не стал, и они тронулись в свою сторону, сопровождаемые позвякиванием в такт шагам крышки от бидона, который нес Аркен.
Когда они уже вошли в тень арки, Кайра обернулся и пожелал:
– Удачи тебе, Славка.
Удачи? Да, удача – это то, чего я хотел бы сейчас больше всего.
Неужели, я вправду называл Венерку шлюхой?
