Глотающий народы - страница 3

Царь и сам знал, как должен был идти дым от алтаря в знак того, что боги приняли жертву. Кроме того, владыка Моаба ведал, как правильно выбрать жертвенное животное. В важных вопросах касательно государственных дел он полагался на предсказания и слова толкователей, а также верил в своё божественное чутьё более, чем в свой разум или же реляции советников.

Доклады, хотя и делались на совете, но всё более и более приобретали формальный тон и к жизни государства касательства имели мало. Царю их было слушать скучно, а голос военачальника и вовсе вызывал раздражение.

«Вечно этот старик чем-то недоволен!» – часто повторял Балак.

«Проще вернуть дождь на небо, нежели заставить его испытывать радость, о царь!» – хором вторили советники.

Но предпринимать что-либо, кроме как сетовать на свою судьбу, пославшую Балаку такого упрямого подданного, он не собирался.

Итак, правление владыки Моаба свелось к одному сплошному празднику. Пиры сменяли обряды поклонения богам, с той только разницей, что последние проходили в величественных храмах, а не во дворце самого царя или одного из его приближённых.

На одном из таких пиров и застала царя весть о сражении амореев с народом Израиля.

Царь восседал на мягких подушках в окружении советников и рассказывал смешную притчу «О мудром звездочёте и говорящей ослице».

– Ах, царь, как возможно говорить с ослицей?! – веселились его подданные.

– Никому из смертных это не удавалось. Видимо, он беседовал сам с собой и бил несчастное животное за то, чего оно не говорило! – пояснял Балак.

– А в чём же подвох? – интересовались хмельные советники.

– А в том, что не стоит служить людям, слишком часто глядящим на звёздное небо и не смотрящим на землю, ибо они будут за свои мысли бить тебя! – засмеялся царь.

– Истинно так, нам боги отвели место на земле, а за небесным сводом пусть смотрит звездочёт, – веселились гости во хмелю.

Окружавшие Балака вельможи разом посмотрели на звездочёта, но тот, уже с кубком вина, был в окружении красавиц и совсем не слушал притчу, к общему смеху остальных.

В этот момент в дверях показался муж. Одежда его не была подобающим образом подобрана под прекрасный интерьер огромного зала. Стражники сначала не желали пропускать оборванца, но один из людей в окружении царя узнал своего раба, и вестника допустили на праздник. Мало кто обратил на входящего внимание, но сам царь с некоторым раздражением посмотрел на него.

«Говори! И клянусь Баалом, если весть не достойна моих ушей, ты выпьешь два кувшина вина и будешь танцевать среди женщин на нашу потеху», – сказал царь, вызвав смех среди тех подданных, кто услышал его.

– Владыка мой, добрую весть принёс я тебе! Царь Сигон, да проклянут боги всё его потомство, был убит какими-то дикарями близ города Иаац, – с радостью произнёс вестник, глядя на царя.

– Ах, отец наш, этой новостью боги благословляют твоё правление! – воскликнул верховный жрец, что сидел рядом и всё слышал.

Царь на мгновенье изменился в лице. Когда к нему пришло осознание произошедшего, он, подняв чашу, торжественно возвестил:

– Да, наш враг мёртв!

– Как же то произошло? – стали расспрашивать благовестника окружающие.

– Это произошло в сражении, мой царь! В этой битве погибла его железная пехота, а также амореи лишились колесниц! – отвечал посланник.

– Кто же мог разбить его в сражении? Что за народ? Я не имел вестей о военных походах, – перестав смеяться, спросил царь.