Глотающий народы - страница 4

– Не могу сказать, владыка, и прошу простить меня. Народ этот вышел из пустыни и среди народов не значится. Известно только, что дикари просили лишь разрешения у Сигона пройти по его земле. А если верить слухам, они и вовсе не желали затевать вражду с амореями, считая себя их роднёй. Но Сигон то ли из страха, то ли из гордости, отказал детям пастухов, и те решили сразиться с ним. Боги же, видимо, из благоволения к тебе, прокляли царя амореев и предали в руки врагам его. Теперь я здесь стою перед тобой, мой царь, и говорю тебе радостную новость о смерти врага твоего, что забрал земли народа нашего лишь благодаря колдовству Билама, – молвил вестник.

– Ну что ж, пусть сегодня вино льётся рекой! А завтра будем держать совет, как нам забрать обратно то, что взято от царства нашего у правителя, который был до меня, – вновь поднимая чашу, сказал Балак.

– А как быть с вестью этой? Держать её в тайне? – спросил гонец.

– Новость эту пусть разнесут всем, а тебя наградят, и покинь зал сей, ибо смрад от тебя пугает меня и ближних моих, – смеясь, приказал царь моабитский.

Смех царя волной разошёлся по его подданным. Веселью не было конца. Общий шум и радость поглотили весь зал, когда новость дошла до последнего раба. Музыка и вино были истинными властителями в остаток дня для царства Моаб.

Утро застало Балака в постели. Слуги не решались его будить, да и какой был прок государству от хмельного царя? Встав около полудня, владыка Моаба с трудом вспоминал, что было в день, предшествующий этому.

– Царь, с самого утра тебя дожидается командующий войском Цеф, – сказал ему один из рабов.

– Что нужно этому беспокойному старику от меня в такой день? – лениво спросил правитель.

– Цеф говорил, что сегодня было назначено заседание совета, на который никто не явился, кроме него, потому он решил прийти и потревожить тебя. Нам прогнать его, сказав, что владыка занят? – спросили рабы.

– Скажите, заседание непременно состоится, но позже. Я пошлю за ним, – ответил Балак.

Встав и несколько придя в себя, он с трудом силился понять, что было вчера и сам повод, по которому собирался совет. Когда же события прошедшего дня из отдельных картин стали складываться в одну, царь вспомнил про радостную весть о разгроме амореев неким народом, пришедшим из пустыни. Память вернула ему мысли и об убитом Сигоне, который некогда наводил страх на всю округу. Улыбка озарила лицо Балака.

Не стоит теперь бояться, что Сигон или потомок его вновь пойдёт войной на Моаб со своими страшными колесницами и закованными в железо воинами. Мир и спокойное правление до конца веков ждёт Балака и царство, по милости богов отданное ему.

«Известите всех приближённых о заседании совета, кое состоится завтра, когда солнце будет в самом верху неба», – сказал царь, и радостные мысли более не оставляли его до конца дня.

Впрочем, Балак более и не утруждал себя серьёзными делами, если не считать приглашение верховного жреца храма Баала. Ему должно было определить по гаданиям, когда боги будут наиболее благосклонны и можно будет забрать город Хешбон и окрестности его у поражённого неведомым народом царства амореев.

Зал высокого совета царства Моаб представлял собой обширное круглое помещение с огромным прямоугольным столом. Дальним концом стол упирался в стену, так что во главе его мог сидеть только один человек – царь. Вдоль длинных граней стола стояли по шесть богато украшенных стульев для его заседателей.