Господи.
Она узнала этих персонажей сразу. Это же Марк Тейлор! Они искали редактора для его новой книги! Сердце Амели бешено заколотилось. Это была работа ее мечты. Она обожала "Красные пески", могла цитировать целые страницы наизусть, но то, что лежало перед ней… Это было написано ужасно.
Амели прикусила губу до боли и схватила свою верную красную ручку – ту самую, с которой не расставалась со времен университета, когда подрабатывала редактором в студенческой газете. Чернила моментально ожили на странице, как кровь на свежей ране:
"Нет, так начинать нельзя, это же не техническое руководство по сборке шкафа!" – она вычеркнула целый абзац, оставив лишь несколько ключевых фраз, которые теперь висели в воздухе, как обрубки пальцев.
"Диалог мертвый, – шептала она, исправляя реплики так яростно, что бумага начала рваться. – Герои должны звучать как живые люди, а не как учебник по этикету для андроидов!"
Ее ручка летала по странице, оставляя за собой кровавый след из замечаний и исправлений. Иногда она даже хихикала себе под нос, вызывая недоуменные взгляды соседей.
"О, вот так уже лучше! Теперь сцена заиграла! Нет, подождите… – она вдруг замерла, как охотник, учуявший добычу, затем снова принялась писать с удвоенной энергией. – Добавим немного напряжения здесь… и щепотку саспенса там…"
Постепенно зал пустел. Когда секретарь позвала ледяным голосом: "Мисс Алдер?", Амели вздрогнула, словно вынырнув из глубины текста, где провела последние три часа. Она торопливо дописала последнюю правку – "Это не кульминация в действиях главы, а литературная катастрофа. Давайте перепишем!" – и встала, случайно задев локтем остатки своего кофе, который оставил коричневое пятно на идеально белом столе.
Перед ней был кабинет Престона Рейнольдса, владельца "Black Quill Press". Амели глубоко вдохнула, поправила блузку (о боже, она все еще была наизнанку!) и…
Кабинет дышал сдержанной роскошью, как гангстер в дорогом костюме.
Пространство с панорамными окнами, открывающими вид на город, лежащий у их ног как покоренная добыча, было обставлено черной кожаной мебелью с хромированными деталями, холодной на ощупь, как экран смартфона. На стене – единственная картина: "Красный квадрат" Малевича, но не оригинал, а его ироничная интерпретация – кроваво-алый прямоугольник на сером фоне с выгравированной внизу цитатой Ницше: "Когда ты долго смотришь в бездну, бездна начинает смотреть в тебя".
Стеклянный стол с подсветкой, напоминавший ледяную глыбу, идеально вписывался в хай-тек эстетику помещения. На его кристально чистой поверхности, отражающей потолок с встроенными светодиодами, располагались лишь ультратонкий Mac Pro с золотистым логотипом, стальная ручка Montblanc с гравированными инициалами "P.R." и стопка рукописей, подрезанных лазером до идеально ровных краев. Каждый предмет лежал на строго рассчитанном расстоянии друг от друга, будто экспонаты в музее современного искусства. Даже пыль не осмеливалась нарушить эту безупречную геометрию.
Амели застыла на пороге, пальцы впились в папку с правками так, что костяшки побелели, а бумага смялась, как труп в детективе.
«Тот самый мужчина
В безупречной рубашке… которую я…»
"Господи, Амели, ну почему ты такая дура?!" – пронеслось у нее в голове, пока она стояла, чувствуя, как пот стекает по спине. Лицо горело, будто ее поджаривали на медленном огне, она опустила глаза и закусила губу, чувствуя себя провинившейся школьницей, особенно вспоминая, как сунула ему тот злополучный доллар…
