Они сразу же наткнулись на винтовую лестницу, уходящую высоко вверх, насколько мог рассмотреть Медведь. Ирве поднялась на один пролет и плавным жестом указала по обе стороны ступеней. И тут охотник понял, что они находятся в сокровищнице. На сколько хватало глаз, всюду лежали драгоценные камни, золотые и серебряные изделия: всевозможные кольца, браслеты, серьги, диадемы, тиары, ожерелья, височные кольца, обручи, наручи, столовая утварь, шкатулки, подносы, зеркала, статуэтки, часы разных видов, механические птицы и звери, клетки для них, троны и кресла, повозки и кареты. Несметное богатство и осознание его баснословной стоимости пригвоздили Медведя к месту. Он стоял, разинув рот, не в состоянии вымолвить ни слова. Ирве печально посмотрела на охотника и легко потянула его за рукав, приглашая вниз, к выходу. Отшельник механически подчинился, но горы драгоценностей долго стояли у него перед глазами, и он никак не мог избавиться от этой картинки.
Они вышли из сокровищницы, и Ирве заклинанием закрыла дверь. Тут только Медведь стряхнул с себя наваждение и заметил, что лиса и ворона рядом нет.
– Мы встретим их позже, – с легкой грустью произнесла женщина, заметив, что охотник оглядывается по сторонам. – Совсем скоро конец, – обреченно добавила она и последовала дальше.
Квадратные плиты все вели и вели их вглубь пещеры. Вновь показались дома со странными крышами, яркие теплицы, работники с кирками в руках. Казалось, нет конца и края этой гигантской пещере, как вдруг Медведь почувствовал, будто что-то на него капнуло. Он посмотрел вверх, но золотистый клубящийся туман над ними никак не напоминал дождевые тучи. Капнуло между тем еще раз, затем еще и еще; мутный желоб слева наполнился до краев – тонкий ручеек, весело мчавшийся по его дну, превратился в бурный поток. По стенам тоже побежали струйки воды. Странный дождь усилился. Ирве все вела и вела Медведя вперед. Факелы заливало водой, и один за другим они гасли; мягкий свет, струившийся из-под потолка, постепенно тускнел. Охотник посмотрел вниз – они шли уже по щиколотку в воде, и она все прибывала. В нарастающем полумраке Медведь увидел медноволосого юношу с острым лицом, шагающего рядом с согбенным седым стариком: молодой человек бережно поддерживал его под руку, а старик остановился, зайдясь в приступе глухого кашля. Ирве все шла: волосы ее, насколько мог рассмотреть в темноте охотник, стали полностью мокрыми, платье во многих местах порвалось, а босые ноги неуверенно брели по колено в воде.
– Что это, женщина? – встревоженно спросил Медведь.
– Это конец, – тоскливо ответила та. Вдруг мощный поток воды сбил их с ног и понес на бешеной скорости в кромешный мрак. Охотник греб изо всех сил, чтобы удержаться на поверхности, но течение было слишком быстрым; то здесь, то там образовывались водовороты, стремящиеся затащить его на самое дно; уже не было видно ни медноволосого юношу, ни старика, пропала и Ирве. Медведь все греб и греб, пока силы окончательно не оставили его, а потом погрузился в холодную темную воду с головой…
Он очнулся от наваждения в собственной землянке. Женщина по-прежнему стояла перед ним на коленях, печально глядя темными глазами, лис дремал у входа, а ворон сидел на окне.
– Что это было, проклятая ты ведьма?! – взревел Медведь хриплым голосом, словно вода все еще стояла в его горле.
– Ты велел рассказать, как смогу, – ответила Ирве. – Я и рассказала.
