Гнев и Голод - страница 17

– Это кто там ползёт?!

Голос был хриплым и отдавал многими летами безупречно-ленивой службы.

Грод уже был готов разразиться блестящей коллекцией отвратительной брани и не пожалеть лезвий на то, чтобы дать понять вопрошающему всю его неправоту, но Вальдман, более дипломатичный и хладнокровный, закрыл ему рот, взяв инициативу на себя:

– Ты чего палишь, дед? – спросил он, – Да ещё так хреново?

– А кто вас знает, поганцев! – ответили откуда-то с верху тропы, – Ходят тут всякие, на орков похожие!

– Ты как нас разглядеть-то умудрился?! – удивлённо спросил Вальдман.

До сего дня он не знал ни одного живого существа с более лучшим зрением, чем у него.

– А чё вас разглядывать-то, – резонно ответили сверху, – Не бабы авось!

Кажется, слухом бравый ветеран тоже особо не блистал.

– Проваливайте, зеленорожие! – проорал он.

– У меня тут полная бутылка огнесмеси! – заявил освободившийся к тому времени от тяжёлой лапищи Вальдмана Грод, – если я её брошу, ты в ряд ли будешь таким же красивым, как, скажем, падающая звезда!

– Это ты к чему это? – не распробовав фразу переспросил седовласый страж.

– Это он к тому тебе говорит, – поспешил разъяснить Вальдман, – что, если ты не прекратишь стрелять, отправишься вниз горящим.

– Вы…это… того! Не балуйте! – в голосе старика явно послышалась неуверенность, стрелок решил этим воспользоваться.

– Я сейчас подойду поближе, – примирительно объявил он, – и ты меня хорошенько рассмотришь, договорились?

– Только медленно! – опомнился старик.

– А по-другому не получится, – проворчал про себя Вальдман, ощупывая камни и наугад двигая ногами.

Вскоре здоровенная труба на толстом деревянном ложе ударилась в грудь парламентёра. А где-то на другом её конце еле-еле проглядывалось старое морщинистое лицо, в окладистой бороде и с настороженно прищуренными серыми глазами.

– А тебе эта хреновина не великовата, а? – с любопытством спросил Вальдман.

Он вдруг осознал, что даже ему справиться с последствиями выстрела тяжёлой кулеврины будет несколько затруднительно.

– Чем богаты, – ответил дед, – Глаза у тебя какие-то странны.

– Я в детстве много болел, – оправдался стрелок.

Этот ответ не разу выручал Вальдмана, им можно было оправдать всё что угодно: от косоглазия до рогов. Старик смерил его подозрительным взглядом, но потом немного смягчился и со скрипом ржавой вертлюги отвёл-таки кулеврину в сторону.

– Ладно, проходи, – сказал он, – А это кто с тобой?

Из тумана уже начал постепенно проявляться Грод.

– Это мой коллега, – представил гоблина Вальдман, – Специально прикомандированный ко мне специалист по гоблинам. Не очень дружелюбный, но очень обаятельный. Мы здесь по имперскому заказу.

– С этим – в контору кондотьера, – старик указал большим артритным пальцем себе за спину, – Верх по тропинке, дальше спросите.

– Спасибо, – ответил Вальдман, – что ж, удачи тебе.

– И вам не хворать, – ответил старик и опёрся на ствол орудия, давая отдых поношенным суставам.

Вальдман и Грод миновали его, поднимаясь по тропинке и молчали довольно долго, пока точно не удостоверились, что до слуха старика информация не долетит.

– Пень старый, – огласил Грод, – ещё чуть-чуть и снёс бы мне башку.

– Не шуми, – ответил ему Вальдман, всматриваясь наверх, – то ли ещё будет…

***

На часах отражалось то время, когда население города, обычно, лежит вповалку в неестественных позах и вместе страдает от похмельного недуга. На сей раз всё было иначе, сквозь непогоду на улицах проглядывалось большое оживление. Люди сновали между укреплениями, на стенах стояли серьёзные мужчины с алебардами, и у всех горожан были сосредоточенные и расчётливые лица.