– Ваше Величество, – обратилась ко мне Ами, – вы можете допросить труп?
– Леди Ами, пожалуйста, не путайте темных магов и некромантов. Я, в первую очередь, темный маг и, к сожалению, у меня недостаточно знаний в некромантии.
Вот всегда такая проблема: темных магов и некромантов вечно путают. Некроманты работают исключительно с мертвыми (воскрешают, допрашивают, призывают душу, если она еще не нашла себе тела, и тому подобное), а темные маги работают с тьмой (управляют нечистью, питаются и используют тьму, а не энергию, и так далее).
– Тогда, я позову. Знаю одного некроманта, он – проверенная личность, – заверила нас воздушная драконица. Но мы, конечно, понимали, насколько это "проверенная личность".
– Не стоит. Я смогу и так определить точную причину смерти.
Все удивленно на меня посмотрели, а эльфийский король сообразил и сказал:
– Точно! Ты же этим… как его… полотоанатомом хотела стать!
– Патологоанатомом, – поправила я эльфа. – Ты почти выговорил.
Я ухмыльнулась и открыла решетчатую дверь, что вела в камеру. Драконы ошарашено смотрели на меня, не понимая, что я собираюсь делать, а мой король наблюдал с интересом, как я раньше, когда в морге вскрывали труп.
Я, как детектив из маминых сериальчиков, осматривала место преступления. Я почувствовала себя детективом Кейт Беккет из "Касла" или Доктором Бреннан из "Кости". Порадовалась, но сейчас не до этого.
Да, сердце он вырвал сам. Вернее, это сделала ЕГО рука. Но почему так мало крови? Допустим, он захотел совершить самоубийство. Тогда адреналин бы повысился, сердце начало бы чаще отбивать ритм, а кровь текла бы быстрее. Если бы он захотел вырвать себе сердце, то крови было бы намно-о-ого больше. Но это ведь сделал он! Осмотрела другие части тела. Все в норме. Открыла его глаза. В стеклянных шариках читался испуг. Не страх смерти, а он именно испугался кого-то или чего-то, из-за чего на мыщцах лица отразился соответствующий спазм. Так-так-так. А это уже интереснее. Открыла рот. Ага! Если бы он совершал самоубийство, то обязательно поранил бы язык! Клыки вампиров очень острые и, при сильном напряжении (как при намеренном самоубийстве), раны было бы не избежать. Но создавалось впечатление, будто он пытается вдохнуть, но никак не выходит. Та-а-ак. Расстегнула ворот рубашки и… ничего. Нет никаких физических ранений, но капилляры под кожей все-равно полопались… Как странно.
Думай, Люда, думай… Точно!
– Его задушили, – констатировала факт я.
– Хахахаха! – звонко рассмеялась белая драконица. – Задушили? Простите Ваше Величество, но разве вы не видите, что он совершил самоубийство?
– Прекрасно вижу, леди Ами. Но умер он от недостатка кислорода, а не от того, что вырвал себе сердце. Если вы не боитесь замарать свое чудесное платье, то можете подойти и я вам все покажу.
Она попыталась проделать во мне дырку взглядом, но все же прошла в камеру, подняв свое ярко-розовое платье, чтобы не испачкать. Кстати, мое прекрасное платье черного цвета насквозь пропиталось кровью с запахом сгнившего грейпфрута и меда.
– Фу! Тут запах еще хуже! – ну, да. Это кровь (и только для меня) более-менее приемлемо пахла, хоть и слишком приторно. А разлагающиеся тело никто не отменял!
– К сожалению, вам придется подойти еще ближе, если вы хотите что-то увидеть. Если кто-то еще хочет присоединиться, рекомендую сделать это сейчас.
В камеру ввалились все, кроме королевы. Она сказала, что не для нее такое зрелище, и она лучше понаблюдает за решеткой. В итоге, когда мужчины окружили меня, Ами и труп вампира, я, как учительница, задала вопрос:
