«А любит ли он Марину?» – промелькнуло в голове Карины. – «Может быть, также только притворяется».
Дав себе слово подумать об этом на досуге, она начала представлять, что сделала бы, будь у неё не один, а несколько золотых самородков. От открывающихся перспектив у Карины захватило дух. Помимо задуманного, можно было бы организовать в Куличках производство тех же беспилотных летающих аппаратов для армии. Затем построить не один, а несколько многоэтажных домов, потому что тогда потребовалось бы намного больше специалистов. После вырубить лес вокруг посёлка и проложить современную скоростную автотрассу до районного центра, а затем и до города. Да и мало ли что ещё…
Карина даже радостно засмеялась, представив себе всё это. Это был уже совершенно другой уровень в сравнении с какими-то жалкими цехами по плетению маскировочных сетей и шитью зимней одежды. Её обязательно заметили бы. Общественный патриотический комитет стал бы только первой ступенькой на той иерархической лестнице, которая ведёт к заоблачным высотам власти. А уж оказавшись на самом верху, она сумела бы ухватить мифическую жар-птицу за хвост и выдернуть из него золотое перо, приносящее счастье. Ведь жар-птицы только там и летают, а в остальных местах – одни воробьи и прочие мелкие серые птахи…
«Вот так-то, Михайло», – злорадно подумала Карина. – «Ты ещё будешь себе локти кусать, что пренебрёг мною».
Однако она снова вспомнила о самородке, и её приподнятое настроение сразу исчезло, будто испарилось под первыми лучами восходящего в эти минуты солнца. А затем и надежда на лучшую жизнь будто ухнула в бездонную пропасть отчаяния. Осталось только разочарование. Сейчас Карина почти ненавидела Олега, который, как ей казалось, был виноват в том, что её мечты не сбудутся. Ведь он дал ей всего один золотой самородок, будто кинул подачку. Тогда как у самого их множество…
– Ну, это мы ещё посмотрим, – произнесла вслух Карина, будто отвечая своему внутреннему голосу, который всю дорогу настойчиво твердил ей о том, что её обманули и предали. – Я так просто не сдамся!
Это было похоже на клятву. И если бы её услышала Марина, хорошо знавшая свою сестру, она начала бы всерьёз беспокоиться о своём муже…
Вдали показались многоэтажные дома. Это уже был город. Карина даже удивилась, что преодолела такое большое расстояние и при этом почти не устала. Она подумала, что раздумья сократили ей путь, как будто заставив время течь быстрее. И пришла к выводу, что нет ничего быстрее мысли, опережающей даже скорость света. Мысленно можно в одно мгновение оказаться в любой точке Земли и бескрайнего космоса, словно мысли и есть те самые «кротовые норы», существование которых предвидят учёные и отрицают невежды. Когда-нибудь люди с их помощью будут путешествовать по вселенной. И это не более фантастично, чем обращение человека в русалку и превращение обыкновенного камня в золотой слиток.
Рассуждая так, Карина въехала в город. Её встретили огни, шум и суета, которые после патриархальной тишины, спокойствия и мрака Куличков стали для неё чем-то вроде глотка живой воды, обладающей способностью возвращать к жизни мёртвых. В Куличках Карина чувствовала себя словно в могиле, в городе она сразу будто ожила. Она любила город всей душой, и всегда смеялась над сторонниками философии Жан-Жака Руссо, которые утверждали, что природа спасёт цивилизацию, а мегаполис её погубит. Карина не представляла свою жизнь вдали от города, и она не понимала свою сестру, добровольно заточившую себя в глуши, а по сути – в темнице под названием Кулички. Это казалось Карине странным, почти безумием, но после нескольких безуспешных попыток уговорить Марину переехать в город она сдалась, сказав самой себе, что сумасшествие не лечится. Какое-то время она не понимала, что их любовь с Михайло обречена, потому что он, словно истинный леший, не мыслил своего существования вне леса. А её восторженные рассказы о жизни в городе вызывали у него скуку, страх и отвращение, в зависимости от того, о чём она говорила. Но потом она прозрела и изгнала эту глупую, приносящую только страдания, любовь из своего сердца…
